«Чтение книг для детей — это ни с чем не сравнимый опыт»

Погружение в повествование при чтении книг очень отличается от того, как мы воспринимаем текст на экране, объясняет Дуглас Рашкофф, американский медиавед и автор таких понятий, как «медиавирус» и «скринейджер».

---

- В вашей книге «Играя в будущее: чему мы можем научиться у детей цифровой эпохи» (англ. Playing the Future: What We Can Learn From Digital Kids), вышедшей в 1996 году, вы впервые употребили термин «скринейджер», образованный от английских слов screen («экран») и teenager («подросток»). Как обилие электронных устройств отразилось на новых поколениях?

- Почти все, кто это читает, в некоторой степени скринейджеры. Когда я был ребенком, кинескопный телевизор в Америке был своего рода третьим родителем, так как у большинства из нас родители были почти все время заняты. Ты приходил домой, усаживался перед этой «стеклянной соской» и поглощал все, что из нее лилось. Но под термином «скринейджер» я имел в виду тех, кто вырос в интерактивной среде, для кого печатать или перемещать изображения на экране — совершенно естественный жест. Мне кажется, что это явление достигло апогея в середине 2000-х годов. В то время я как-то зашел в магазин бытовой техники, где продавали в том числе широкоэкранные телевизоры, и увидел, как ребенок 3–4 лет водил по экрану одного из них пальцем, пытаясь сменить картинку.

- Сегодня дети окружены электронными устройствами с самого раннего возраста. Тем не менее, детская литература по-прежнему популярна. Как вы это объясняете?

- Это обнадеживает. Чтение книг позволяет создавать в воображении другие миры; для многих детей это ни с чем не сравнимый опыт. Даже дыхание во время чтения у них меняется. По мнению канадского философа Маршалла Маклюэна, изучавшего воздействие средств коммуникации на человека, интерактивные медиа вовлекают пользователя в повествование иначе, чем книги. Книга — это так называемое «горячее» средство коммуникации, то есть предоставляющее читателю насыщенную деталями информацию и не требующее его участия, а интерактивные медиа — это «холодное» средство информации, характеризуемое высокой степенью участия человека.

В Соединенных Штатах практически отсутствуют общественные места для детей. Эту роль отчасти взяли на себя книжные магазины, где дети могут интересно проводить время и играть с книгами, как с игрушками. А чтобы привлечь юных читателей, книгоиздатели выпускают большое разнообразие книг на любой вкус и возраст: тактильные книги, иллюстрированные романы, манга, книжки про Барби и т. д.

Цифровые технологии не заменили собой книгу. У книги всегда есть автор, и есть что-то притягательное в том, чтобы отдаться в его власть и внять его истории. Эта нарративная форма требует определенной линейности. С книгой вы все так же находитесь в мире Аристотеля, где герой принимает решения, а читатель опосредованно проживает их как неизбежные. При чтении происходит сразу два процесса: погружение в иной мир и отождествление с героем.
 
Я считаю, что любое средство коммуникации может способствовать интеллектуальному росту и полноценному развитию при условии его грамотного использования. Для этого необходимо лишь понимать специфику каждого из них. Книги идеальны для линейного повествования. Интерактивные медиа превосходно подходят для развития субъектности и нестандартного мышления. Социальные сети, в определенных контекстах, хороши для создания сообществ.

- Многие подростки читают книги после того, как узнают о них в социальных сетях или посмотрят снятый по ним сериал. В чем преимущества книги?

- Нужно шесть часов, чтобы прочитать в романе «Игра престолов» о том, чему в одноименном сериале посвящен одночасовой эпизод. Почему же люди продолжают читать книгу? Очень интересный вопрос. Возможно, в том числе потому, что она открывает им двери к любительским работам в жанре «фанфикшн», которые фанаты пишут по мотивам своего любимого произведения. В этом случае книга является своего рода продолжением сериала, способом по-новому взглянуть на историю и персонажей.

Мне кажется, такая любительская литература привлекает людей возможностью интерактивного творчества. Некоторые из сегодняшних бестселлеров впервые появились в интернете именно как фанфикшн, а романы Дж. К. Роулинг о Гарри Поттере стали источником вдохновения для бесчисленного множества фанфиков. Это интерактивный жанр. Другой пример — книги, навеянные настольной игрой в жанре фэнтези Dungeons and Dragons («Подземелья и драконы»).

- Как вы считаете, есть ли разница между чтением книги на бумажном и на электронном носителе?

- Есть, и я думаю, что это чувствуют даже дети. Печатная книга — это объемный предмет, взаимодействие с которым позволяет нам чувствовать себя частью нашего трехмерного мира. В книжном магазине ребенок может подойти к определенному стеллажу и посмотреть на знакомые ему книги, прикоснуться к ним. Получаемые от этого впечатления сильно отличаются от простой прокрутки текста на экране.
 
Точно так же можно сравнить прослушивание виниловой пластинки с использованием музыкального стримингового сервиса. Когда первая сторона альбома закончилась, вам нужно перевернуть пластинку и перейти к началу второй стороны. Эти действия, как и в случае бумажной книги, помогают нам ориентироваться в пространстве. Мы даже запоминаем вещи по-другому.

Многие люди также слушают аудиокниги, и такой способ применения цифровых технологий кажется мне лучше, чем чтение с экрана. Аудиокнига позволяет достичь большего эффекта погружения: вы закрываете глаза и словно переноситесь в повествование.

Разработчики интерфейсов и дизайнеры пользовательского опыта добиваются прогресса в создании ощущения пространства у интернет-пользователей. Больше всего для этого подходят метавселенные — места, где люди создают миры, причем, как правило, не в виде бесконечного туннеля, а в виде реалистичной местности.

- Должны ли родители беспокоиться о влиянии электронных устройств на детей?

- Родителей должны беспокоить все устройства, которыми пользуются их дети. Их должно беспокоить, когда на восемь часов в день они оставляют своих детей на попечение компаний — операторов социальных сетей. Мы видим, как у подростков и молодежи развивается депрессия и тревожность, а техногиганты не делают ничего, чтобы исправить ситуацию, и это удручает.

Я считаю, что к каждому новому устройству в жизни детей мы должны относиться так, как отнеслись бы к новому домашнему животному. Необходимо понять, чему это устройство будет способствовать, как мы будем сопровождать ребенка в процессе его использования. Проблему представляют не сами экраны, а те, кто их контролирует, и то, что детям предлагается посредством этого устройства.

---

Анулийна Саволайнен, журнал «Курьер ЮНЕСКО»
В иллюстрации использовано изображение автора  Yolanda Ferranti, Fuzheado