Сотрудничество России и Ирана

Министр экономики и финансов Ирана Эхсан Хандузи заявил, что Тегеран готов расширять взаимодействие с Москвой в развитии атомной, возобновляемой и новых видов энергии. Также министр выразил надежду на то, что транспортный коридор "Север – Юг" будет запущен до того, как сроки полномочий нынешнего правительства подойдут к завершению. Следующие выборы в Исламской Республике Иран намечены на 2025 год. Об этом в интервью с политологом, экспертом Международного дискуссионного клуба "Валдай" Фархадом Ибрагимовым на радио Sputnik.

- Не каждый день услышишь от высокопоставленного чиновника любой страны перечень предложений, вопросов, ожиданий по двустороннему сотрудничеству. С чем это связано?

- Наши иранские партнеры и друзья давно заинтересованы в плотной тесной кооперации с Россией. Сейчас они нацелены на развитие той самой дорожной карты, о которой говорил Владимир Путин в ходе своей поездки в Тегеран в июле 2022 года. И сейчас в Тегеране готовятся соответствующие мероприятия и соответствующий проект по взаимоотношениям между Россией и Ираном на ближайшие 10 лет.

Для того, чтобы все эти идеи воплотить, необходимо реализовать целый ряд совместных проектов, которые подразумевают тесную кооперацию. В этом отношении Иран давно был нацелен на то, чтобы наши отношения вышли на новый уровень, потому что они застопорились.

Поэтому сейчас Иран посылает нам такие сигналы, на которые необходимо обратить внимание. И в принципе, мы не против, поскольку нас уже санкции Запада не страшат, нам выпадает серьезная и уникальная возможность – занять на иранском рынке важную нишу, увеличить наш товарооборот.

- Между Ираном и Россией существует проект по сооружению атомной электростанции «Бушер». Насколько строительство там увязано с ядерной сделкой, и что вы думаете по поводу возможного вмешательства или давления со стороны Израиля в связи с ядерной энергетикой?

- Израиль изначально серьезно проявлял свою озабоченность в отношении этого проекта, хотя наша сторона неоднократно заявляла о том, что никакого отношения АЭС «Бушер» к разработке ядерного оружия в Иране не имеет. И тем не менее, некоторые отдельно взятые израильские политики и общественные деятели закрепились в мысли, что якобы мы им готовим ядерное оружие. При этом Россия изначально выступала против того, чтобы Иран обладал ядерным оружием. Это очень важный момент, на который необходимо обратить внимание. В принципе, смысл электростанции «Бушер» заключается в том, чтобы Иран осуществлял свои какие-то определенные цели, связанные с развитием мирной ядерной программы. У «Бушер» те же цели, которые и Турция преследует в рамках программы строительства АЭС «Аккую» (строящаяся по российскому проекту атомная электростанция на средиземноморском побережье Турции в ильче Гюльнар – прим. ред.).

И надо сказать, что иранцы были нацелены на то, чтобы построить несколько таких атомных электростанций, потому что они действительно очень заинтересованы в атомной энергетике. Они прекрасно понимают, что нужно смотреть в будущее, нужно думать о том, что будет дальше, если возникнут какие-нибудь сложности с энергоресурсами. Они уделяют России особое внимание, считая, что наша страна способна воплотить эти проекты, поскольку мы надежные партнеры в этом деле. Тегеран рассчитывает на то, что наша страна будет заинтересована в том, чтобы в ближайшее время воплотить еще целый ряд подобного рода проектов и построить еще несколько атомных электростанций в других частях Исламской Республики. Мы знаем, что у Ирана есть соответствующие возможности, есть соответствующий запрос, и в это готовы вкладываться. На каких условиях Иран будет готов сотрудничать с нами, это уже другой отдельный разговор, потому что всех карт пока наши иранские коллеги не раскрывают.

- Давайте поговорим о транспортном коридоре «Север – Юг», важной «артерии», которая будет связывать карту. Срок окончания строительства – до 2025-го года, на ваш взгляд, это реалистично?

- Надеюсь, что да. Как минимум мы с вами уже лет пять обсуждаем реализацию проекта «Север – Юг». И мы, и эксперты, и политические обозреватели, и журналисты каждый год задаются вопросом, когда будет воплощен проект. По идее, он должен был воплотиться еще в 2018 –2019 годах. Но как мы с вами знаем, случилась пандемия коронавируса, затем последовал еще целый ряд экономических проблем, дальше были натянутые отношения между Тегераном и Баку. Но буквально на днях наш президент Владимир Путин озвучил, что необходимо этот коридор реализовать в самое ближайшее время. И вот тут уже все зашевелились, потому что Россия дала четкий и ясный сигнал, что этот проект необходимо реализовать, причем самые кратчайшие сроки.

Наши иранские коллеги заинтересованы в том, чтобы у этого коридора было несколько «артерий». Это подразумевает существование не только сухопутного пути через, например, Азербайджан, но еще и морского по нейтральным водам через Каспийское море, связывающего Россию и Иран напрямую.  С политической точки зрения это, конечно, выглядит стабильно и безопасно, но с экономической точки зрения это очень затратно.

И надо сказать, что сейчас необходимо урегулировать все эти политические тонкости и сложности между Азербайджаном и Ираном. У этого проекта есть очень серьезное будущее. Если действительно наши иранские партнеры достроят этот самый злосчастный участок дороги в 150 километров, то думаю, что уже в следующем этот проект может быть запущен.

- Есть ли те, кто не заинтересован в строительстве?

- Это, конечно, западные страны. Если проект будет реализован, то грузоперевозки из Индии в нашу страну, а в будущем, возможно и в Европу, сократятся в два раза. Если сейчас грузоперевозки осуществляются через Суэцкий канал, и нужно, грубо говоря, целый круг по планете совершить для того, чтобы поставки пришли в Европу, то проект «Север – Юг» подразумевает доставку грузов  в два раза быстрее. Западным странам это не интересно, особенно американцам, потому что они понимают, что таким образом у Ирана «развязываются руки», и он выходит из международной изоляции, как минимум на евразийском направлении. И, соответственно, еще больше «руки развязаны» у нашей страны. Потому что та изоляция, которую они нам предрекали, будет несостоятельна. И в этом отношении, конечно же, есть серьезные антагонисты проекта «Север – Юг», которые считают, что его категорически нельзя реализовывать.

Западная Европа сейчас на это смотрит, так скажем, скептически. А вот другие восточные страны Европейского континента, да и не только Европейского, знают и с большим интересом наблюдают за проектом. Мы знаем с вами, что есть, например, та же Турция, которой тоже было бы интересно, чтобы у проекта были несколько своих ответвлений.

Турция, конечно же, одна из главных «артерий» с географической точки зрения, ей было бы очень интересно принимать непосредственное участие в развитии этого проекта. Но другое дело, как это все будет выглядеть, скажем так, реальности? Пока еще мало тех, кто себе это представляет.

Вопрос выражается лишь в том, чтобы «Север – Юг» действительно состоялся, как серьезная логистическая единица, которая смогла бы себя оправдать.