«Шанс на предоставление Венесуэле и Никарагуа статуса партнера БРИКС был минимален»

Саммит БРИКС в Казани стал важным событием для Латинской Америки. Во-первых, Боливия и Куба получили статус ассоциированных членов группы, что открывает перед ними новые возможности для международного сотрудничества. Боливия особенно заинтересована в привлечении инвестиций для развития своей литиевой промышленности и выхода на мировые рынки сырья. Куба, со своей стороны, надеется получить дополнительную поддержку от международных партнеров в условиях американских санкций и ограничения доступа к финансированию. Однако статус стран-партнёров не был предоставлен Венесуэле и Никарагуа. На это решение повлияло дипломатическое напряжение между Бразилией и Венесуэлой. Почему между странами возникли столь сложные отношения, что даст партнерство с кризисной Кубой объединению БРИКС и есть ли вероятность, что рано или поздно в этот клуб все-таки вступит Аргентина – на все эти вопросы изданию «За рубежом» ответил директор Института Латинской Америки РАН, кандидат исторических наук Дмитрий Розенталь.

— Латинская Америка представлена в БРИКС только Бразилией. Понятно, как она попала в БРИКС, – тогда объединились развивающиеся экономики. Но сейчас это экономики развитые, особо не нуждающиеся в поддержке друг друга. Что сейчас связывает Бразилию со странами БРИКС? Зачем ей состоять в этом объединении?

— У каждого бразильского правительства – у правого или левого – свой подход и свои задачи. Для действующего левоцентристского руководства страны БРИКС – инструмент повышения ее статуса на международной арене. Членство в объединении лишний раз подчеркивает высокий престиж государства, позволяет ей принимать участие в решении глобальных вопросов.

Правоцентристские правительства зачастую используют БРИКС для решения конкретных хозяйственных проблем страны. Вместо решения глобальных вопросов необходимо сконцентрироваться на чем-то локальном и добиться результатов на этом направлении. В обоих случаях членство в объединении – важный инструмент, способствующий развитию.

— Инструмент, позволяющий решать в большей степени политические вопросы?

— И политические, и экономические, конечно. БРИКС – это ведь не только и не столько политическое объединение, сколько площадка решения социально-экономических проблем или инновационного развития. Так, например, в объединении создана платформа для сельскохозяйственных исследований, при этом Бразилия, Китай, Россия и Индия – мировые лидеры в этой области, могут совместно развивать агарные технологии.

— Сейчас одним из лидеров в БРИКС является Китай, у которого фактически торговая война с США и крайне непростые отношения. Могут ли быть для Бразилии последствия от членства в БРИКС? Например, некоторые аналитики считают, что отказ Бразилии участвовать в китайской инициативе «Пояс и путь» – это попытка не поссориться с Соединенными Штатами.

— Задача Бразилии – это выстраивание хороших отношений со всеми крупными игроками. Страна стремится взаимодействовать с ними, получать от этого сотрудничества позитивные результаты. Кроме того, БРИКС не является антизападным объединением. Да, в него входят государства, находящиеся в конфронтации с США (это Иран и Россия). Вместе с тем членами объединения являются и те страны, которые плотно вписаны в западную экономическую архитектуру. Это и Бразилия, и ЮАР, и Индия. Даже Китай использует западные механизмы, но зачастую действует успешнее, чем Запад.

— Как долго ей удастся соблюдать такой баланс, не склонившись на какую сторону? Потому что некоторые эксперты говорят, что всё, Бразилия прозападная. Другие говорят: нет, к власти пришел Трамп, сейчас она двинется в сторону Китая.

— История XX и XXI веков показывает, что у Бразилии есть богатые традиции политического маневрирования. Кроме того, я бы не стал называть ее сугубо прозападной страной. Она не поддерживает многие инициативы США и ЕС. Так, президент Луис Инасиу Лула да Силва не поехал на саммит в Швейцарии по Украине, что стало во многом показательным жестом.

Мы пока не знаем, как будет развиваться политика Дональда Трампа, но полагаю, он будет оказывать какое-то давление на Бразилию, учитывая активные экономические связи латиноамериканской страны с Китаем и противостояние Вашингтона и Пекина. Вполне вероятно, что правительство Лулы готовится к усилению нажима со стороны США. Но вряд ли это повлияет на традиционную линию страны по сохранению баланса в отношениях с крупными мировыми игроками.

— Шанс на предоставление Венесуэле и Никарагуа статуса партнера БРИКС или их приглашение в объединение все равно был минимален, дело не только в позиции Бразилии. Боливарианская Республика переживает тяжелый социально-экономический кризис, а хозяйственное развитие Никарагуа базируется на взаимодействии с США.

В тоже время сложные отношения этих стран с Бразилией усугубили ситуацию. Так, Лула сделал ряд критических замечаний по поводу результатов президентских выборов в Венесуэле, вызвавших недоверие у значительной части общества. Ухудшение отношений между Бразилией и Никарагуа произошло из-за того, что правительства Д. Ортеги, конфликтующее с католическим духовенством, отказалось от посреднических услуг Лулы.

— Опять же некоторые аналитики считают, что у Бразилии с Венесуэлой якобы есть некая конкуренция, потому что там тоже запасы нефти и прочего, и поэтому Венесуэла вполне может стать значимым игроком, а Бразилия просто не хочет, чтобы она им стала.

— О конкуренции можно было бы говорить лет 10-15 назад, когда Венесуэла была локомотивом экономического развития в Латинской Америке и добывала по три миллиона баррелей нефти ежедневно. Сейчас она пребывает в тяжелом положении. По-прежнему действуют очень суровые американские санкции. Я не исключаю, что с приходом Трампа количество ограничений возрастет. О конкуренции можно будет говорить, если Каракас восстановит экономические позиции.

— При этом странами – партнерами БРИКС стали Боливия и Куба. А если говорить про последнюю, там такой же чудовищный кризис, как в Венесуэле, но тем не менее Кубу в партнеры взяли.

— Да, Куба переживает самый тяжелый социально-экономический кризис в постреволюционной истории. Ситуация тяжелее, чем в начале 90-х годов. Вместе с тем Гавана многие годы оказывала гуманитарную помощь нуждающимся в ней государствам. Она направляла врачей, учителей в самые неблагополучные страны. Таким образом, остров обладает позитивным образом.

Что касается Боливии, то здесь другая ситуация. Страна обладает богатым ресурсным потенциалом. В частности, речь идет о больших запасах лития. В ней функционирует стабильная политическая система. Да, сегодня существуют противоречия между Эво Моралесом и Луисом Арсе, бывшим президентом и нынешним лидером. Но в целом это государство выглядит благополучно.

— Но если Боливия выглядит неплохо, то Куба переживает серьезный кризис. Что эта страна может дать БРИКС и чем, в свою очередь, ей может помочь объединение?

— Конечно, Куба сейчас больше заинтересована в БРИКС, чем БРИКС в Кубе. Острову нужны кредиты, в том числе Нового банка развития, программы поддержки, поставки продовольствия и топлива. Объединение могло бы сыграть позитивную роль в решении этих вопросов. С другой стороны, Гавана обладает большим опытом в разработке медицинских препаратов, которые можно было бы поставлять на рынки БРИКС. Российские специалисты, тестировавшие эти лекарственные средства, отмечают их высокое качество.

— Разные зарубежные СМИ пишут о сближении Кубы и Китая, последний, в частности, помогает решать энергетические проблемы, поставляя солнечные панели. Это действительно так, они сближаются?

— Я бы не сказал, что это очень явный процесс. Китай очень осторожный игрок и тоже понимает, что экономическое положение на острове оставляет желать лучшего. Поэтому сегодня КНР не стремится вкладывать излишние ресурсы в кубинскую экономику. Да, помогает, оказывает какую-то экономическую помощь, но без фанатизма.

— Мы говорили уже о том, что БРИКС – это не какая-то антизападная коалиция, но вот это вот движение Кубы в сторону каких-то заклятых друзей США, таких как Китай или Россия, не приведет ли к тому, что против нее еще больше ужесточат санкции?

— Нет, я так не думаю. Все-таки БРИКС не организация, это объединение, это площадка для обсуждения общих проблем. Само по себе нахождение той или иной страны в объединении ни о чем не говорит. Мы же не говорим о том, что включение, скажем, ЮАР или Индии в БРИКС приводит к каким-то санкциям или негативному отношению Запада. На мой взгляд, это ложные опасения.

— По поводу Аргентины в свое время тоже очень много говорили, когда она отказалась вступать в БРИКС. На ваш взгляд, если бы не отказалась, если бы вступила, это было бы хорошее приобретение для БРИКС и для самой Аргентины?

— Получение Аргентиной приглашения в БРИКС стало неожиданностью. Страна находилась и продолжает пребывать в очень тяжёлом кризисе. При этом отказ от вступления произошел в силу внутриполитических проблем. Негативную роль сыграло и ее приглашение одновременно с Тегераном (между странами есть давний конфликт: Аргентина обвиняет иранских агентов в теракте в Еврейском культурном центре в Буэнос-Айресе в 1994 году). С другой стороны, все крупные торгово-экономические партнеры латиноамериканской страны состоят в БРИКС, прежде всего Бразилия и Китай. Но сыграл роль политический фактор.

— Если бы сейчас Аргентина напросилась хотя бы в партнеры, взяли бы?

— Сейчас – сомневаюсь, учитывая, что всё-таки остался недавний флёр выхода. И пока у власти администрация Милея, запрос на вступление Аргентины в БРИКС вряд ли поступит.