В НАПРЯЖЁННОЙ АТМОСФЕРЕ ОСАЖДЁННОГО МАДРИДА РАДИОГОЛОС СТОЛИЦЫ СТАЛ СИМВОЛОМ СТОЙКОСТИ, МУЖЕСТВА И ЕДИНСТВА ГОРОЖАН ПЕРЕД ЛИЦОМ ФАШИСТСКОГО НАСТУПЛЕНИЯ
20-й раз за этот вечер слышится возглас из громкоговорителя: «Attention! Attention! (Внимание!)». Представляешь себе изолированную от звуков радиостудию. Ковры, обивка.
Все шумы изгнаны, и человек сидит один в безмолвии. Быть может, он невольно прислушивается? Даже ничего не слыша, он знает, что грохочет пушка и трещат ружейные выстрелы у набережной
Мансонарис, в черной ночи, где рыщут шакалы терепо*.
—Aqui Madrid! (Говорит Мадрид!)
Думает ли он о тысячах людей, которые слушают его, сердца которых бьются в унисон с его сердцем?
Думает ли он, что его слова летят в холодную ночь севера, что белокурые великаны слушают их на голландских фермах, на торговых судах, пляшущих на волнах в открытом море? Знает ли он, что рыбак в Остенде и смотритель шлюзов в Роттердаме сегодня ночью не заснут, пока будет звучать в волшебном ящике его голос и будут плохо спать, если он преждевременно смолкнет?
Вечер 1936 года.
Поразительно.
Там поставили пластинку: сегидилья. Это отчаянно, это по-испански — рокот гитары под самым носом марокканских пулеметов.
- Atencion! Atencion!
Голос становится серьезным. Чувствуется, что у говорящего сжалось горло.
Он читает сообщение очень быстро, с твердым выговором, перекатывая слоги, как поток - камушки своего русла. Это обращение к семьям, «ко всем семьям», которые должны отправляться искать убежище в определенном месте. Сообщения следуют друг за другом — короткие, категорические, потрясающие.
- Companero!...
Всякого, кто не окажется на своем посту к восходу солнца, сочтут дезертиром, и он будет нести все последствия этого.
- Aqui Madrid!
Можно подумать, что они поклялись сделать всё, лишь бы привести в отчаяние близкого врага: этот мощный спокойный марш — эта песня «Коминтерн», этот величественный гимн — «Интернационал», этот бодрый напев — «Карманьола».
Они хорошо умирают, коммунары, на
Пуэрта дель Соль. И я слышу решительный голос девушки, какой-нибудь
Кармен или
Консепсион, которая смело кричит о своей любви и ненависти:
- Да здравствует республика! Долой фашизм!
Музыка, кастаньеты, музыка...
«Мерль блан» Париж, 1936
*иностранный легион
Иллюстрация: «За рубежом», Leonardo.ai