У истоков закона

Первые юридические документы, найденные на территории стран Древнего Востока, по мнению ученых, легли в основу развития правовой науки. «Законы Хаммурапи» датируются XVIII веком до нашей эры. На барельефе изображен бог Шамам, диктующий эти законы вавилонскому царю Хаммурапи.

Ученые находят в Месопотамии тысячи глиняных дощечек с надписями, помогающими нам проникнуть в духовный мир людей, живших три или четыре тысячи лет назад. Мир этот до такой степени необычен и чужд нам, что даже специалисту нелегко войти в него.



Первым шагом археологов было изучение правовых норм, то есть правил, которыми руководствовались древние в отношениях между собой, с властями, божествами. У института права своя история. У его истоков, изучаемых в Греции, Месопотамии и в других местах, лежит так называемое «доправо».

Самым древним из известных нам правовых сводов является месопотамское право. Лучше других изучены законы Хаммурапи (вавилонский царь, 1792—1750 годы до нашей эры), найденные на месте древнего города Сузы. Это три диоритовых монолита почти цилиндрической формы. Для истории права это документ исключительной важности.

Он позволяет нам войти в мир древних обитателей Месопотамии: тут есть упоминание о наследстве и выплате долга, приводится система юридических доказательств. Законы Хаммурапи, как и другие кодексы той эпохи, можно сравнивать с последующими документами, что дает возможность наблюдать эволюцию, прогресс, а в иных случаях — отступление назад.

Очень интересны контракты на торговые сделки в Месопотамии, где сформулированы поведение сторон, обязательные жесты и т. д. В них отражены старинные обычаи и представления (по сравнению со временем заключения контракта); это своего рода юридические ископаемые. Рассмотрим для примера несколько древнейших контрактов, относящихся к шумерской эпохе.

Их нашли при раскопках Шуруппака и Лагаша, двух крупных населенных пунктов Нижней Месопотамии. Из этих контрактов явствует, что покупатель поля либо дома не ограничивался уплатой номинальной цены. Он обязательно должен был что-нибудь добавить.

Перед нами лагашский контракт, заключенный примерно в 2500 году до нашей эры между двумя лицами, известными по другим документам и принадлежавшими к городской знати. Предметом продажи является дом. Находим, что покупатель выплачивает больше цены дома в мерах ячменя. Владелица получает дополнительно покрывало, несколько хлебов, свиное сало и кувшин пива. Мало того, свидетели тоже получают по четыре хлеба; дочь бывшей владелицы — восемь хлебов. В тексте контракта эти надбавки к цене называются «ниг-ба».

Зачем же надо было платить что-то сверх цены? И не только продавцу, но и посторонним лицам? Сами по себе эти подарки недорогие, ценность их чисто символическая. Но что за символы могут за ними скрываться?

Шуруппакские контракты старше лагашских лет на сто. Возможно, они отражают еще более древний период. В них также говорится о цене, затем о подарках «ниг-ба» и, кроме того, упоминается дополнительная плата «ниг-дири». Порядок выплаты таков: цена, дополнительная плата, подарок. Дополнительная плата отмеряется, как и цена, ячменем либо металлом, а подарок — это ткань, шерстяная одежда, пища. Если подсчитать, то оказывается, что дополнительная плата и подарок почти всегда дороже самой цены. Зачастую намного дороже. В стамбульском музее выставлена глиняная табличка, из которой видно, что покупатель приобрел поле за 12 мер меди. Это цена. Сверх нее он отдал в качестве дополнительной платы 14 мер и как подарок — 13 мер, а потом еще шерстяную ткань стоимостью в 3 меры, сало, хлебы и большое количество фруктов. Здесь уже о символах говорить не приходится. Дополнительная плата и подарок входили составной частью в уплату за покупку. Так было в Шуруппаке, так было, без сомнения, и всюду в стране шумеров.

Создается впечатление, что размер дополнительной платы колеблется в зависимости от личности покупателя и его местожительства (по отношению к полю), от его родственных связей с продавцом.

В одном кодексе, появившемся до законов Хаммурапи, указывается, что брат владельца может приобрести поле за полцены. Таким образом, семья владельца имеет право на недвижимое имущество, право, определяемое половиной принятой цены. Чем дальше новый владелец отстоит от старого по родственным связям, тем больше он должен платить. А так как эквивалент в зерне и металле не изменяется, то увеличивается дополнительная плата.

Подобная картина наблюдается в шуруппакских контрактах. Лагашские же выражают более развитую концепцию. Дополнительная плата отсутствует, есть лишь подарки, ценность которых, по-видимому, мизерна: как если бы они относились к числу формальностей, без которых контракт не считается действительным.

Таким образом, от Шуруппака до Лагаша в течение приблизительно одного века меняется понимание собственности: от собственности лиц, связанных родственными узами, к собственности индивидуальной. Это переход от относительного понятия стоимости к абсолютному. Общая выплаченная сумма почти уже не отличается от эквивалента в ячмене или меди. Контракт стал тем, что мы сегодня понимаем под этим словом.

Обратимся к новой серии контрактов на продажу полей в Вавилонии в эпоху Хаммурапи. Сначала идет описание участка, затем имена продавца, покупателя, затем — цена. Но в нескольких контрактах посреди описания вдруг следует любопытная пометка: продавец бросает ком земли в канал либо в реку.

Ком земли носит название «кирбану». Но это же слово встречается в других юридических актах, например в Сузах той же эпохи или в Нузу (близ Киркука, на севере Ирака) тремя-четырьмя столетиями позже. Место, занимаемое комом земли, показывает, что он находится в прямой связи с самим имуществом. В сузских завещаниях ком земли выражает чьи-либо права на все добро: разбить «кирбану» — значит лишить прав.

Продавец либо завещатель могли передать свое добро лишь после обряда его уничтожения. Поле, представленное комом земли, перестает существовать, как только этот ком исчезает в воде реки или канала. Его больше нет, и «тот, кто обладал им, лишился всего, ибо его имущество разрушено; что же касается нового владельца, то он без опаски может вступать во владение полем, ибо оно «новое», без прошлого». Лишь после этого обряда может состояться купля-продажа.

Боги прямо и непосредственно вмешивались в ход жизни. Так думали наши предки. И это придает особое значение всем божествам земли, воды и неба, память о которых еще свежа у нас. В конце концов, не мы ли даем чаевые, делаем свадебные подарки и привязываем себя к семейному очагу…

---

Анри Де Сен-Бланке,  «Сьянс э авенир», Париж
Иллюстрация: использованы изображения из архива редакции и Хунефер