Страусиная дипломатия

«Надо бы раз навсегда покончить с формулой «предоставить Германии свободу действия на Востоке». Слишком многие толкуют ее вкривь и вкось», — в далеком и уже не очень спокойном 1936 году писал французский журналист Владимир Д’Ормессон. В своей статье он призывал европейских политиков хотя бы высунуть голову из-под теплого одеяла самоуспокоения и посмотреть трезво на мир, где потихоньку разгоралось пламя надвигающейся войны. Его яростный призыв был опубликован в газете «За рубежом» № 4 (108) от 5 февраля 1936 года.

К 1936 году на горизонте мировой политики начали сгущаться такие тучи, что даже самый безразличный дипломат спешил укрыться под крышей дома своего. Гроза пока не гремела, но глухое эхо надвигающегося шторма уже вибрировало в воздухе. Источником атмосферного давления, конечно, был Третий рейх под предводительством человека с маленькими усиками и большими планами — Адольфа Гитлера.



К власти он пришел по всем демократическим правилам. Но очень быстро показал, что воспринимает демократию как одноразовую салфетку — удобно, но не навсегда. Парламент? Распущен. Оппозиция? Запрещена. Президент? Умер — и канцелярский фокус: теперь Гитлер и канцлер, и президент, и Верховный командующий в одном фюрере. Формально это было «волеизъявление народа» через референдум. На деле ж - политтехнологии с запугиванием избирателей и массовыми фальсификациями.

После установления столь приятного сердцу Гитлера тоталитарного режима в топку полетел Версальский договор. Уже в 1935 году Германия бодро маршировала в новую военную эпоху: обязательная служба, армия в 500 тысяч штыков плюс танки, флот, авиация — всё, что доктор запретил. Лига Наций выразила решительное «нельзя» и строго нахмурила брови. Великобритания (внезапно) великодушно разрешила строить флот — но, конечно, не больше 35 % от их собственного.

Активная ремилитаризация шла под реваншистскую и расистскую симфонию Mein Kampf, воспевающую «истинных арийцев» и твердившую о необходимости Lebensraum на Востоке (расширения Германии). В воздухе запахло жареным, и многие особо чуткие быстро уловили запах надвигающегося пожара.

Что значит предоставить Германии свободу действия на Востоке? Это значит, что Германия перенаселена и нуждается в территории. Пусть же она приобретает ее в Восточной Европе. Это избавит нас от ее поползновений на долгое время. Казалось, удобный выход найден, но что принесет он нам? Предположим, что в результате переговоров мы действительно предоставим Германии «свободу действий на Востоке». Третья империя получит право удовлетворять свои честолюбивые мечты. Войдя в негласное соглашение с Польшей или же заставив последнюю принять это соглашение, Германия под каким-нибудь предлогом начнет войну с Советским Союзом, Литвой и Чехословакией. Вряд ли можно предположить, что к «предоставлению Германии свободы действия на Востоке» Советский Союз или Чехословакия отнесутся спокойно и дадут согласие быть съеденными.

«За рубежом» № 4 (108) от 5 февраля 1936 года.

Возможно, тогда сценарий большой войны в Европе для европейских политиков - в первую очередь британских и французских - казался не слишком реалистичным, а может и конспирологическим. «Просто дадим ему, что хочет, и он успокоится» - примерно такие мантры читали себе участники высших политических кругов. Гитлер громко топал, швырялся договорами и грыз карту Восточной Европы, а в Лондоне и Париже делали вид, что это всего лишь «игра на публику».

Эта стратегия получила благозвучное и почти ласковое название — «политика умиротворения». Но уже тогда многие понимали, что хроническое самоуспокоение с элементами страусиной дипломатии приведет к большой войне в Европе.

Война охватит Восточную Европу от Балтийского моря до Украины. Вы представляете себе Францию и Англию, наблюдающими за этой войной с высоты своего балкона? Вы допускаете, что половина Европы станет продолжать спокойно заниматься своими делами, когда другая половина будет пылать? Несомненно, что вся центральная Европа мигом загорится. Мир в Европе составляет одно целое. Эту истину нужно неустанно противопоставлять преступной болтовне, которая хочет заставить нас купить безопасность, предоставив Германии «полную свободу действий на Востоке». Я говорю, я повторяю, я утверждаю, я кричу, - потому что в этом я глубоко убежден, - если Германия предпримет военные действия на суше или в воздухе, в любом пункте своих границ, пусть наиболее отдаленном от нас, пусть наименее интересующем нас, в 48 часов вся Европа окажется под ружьем. Те, кто не видит этого, либо негодяи, либо сумасшедшие.

«За рубежом» № 4 (108) от 5 февраля 1936 года.

Написавший в 1936 году эти гневные строки французский журналист Владимир Д’Ормессон даже не подозревал, к насколько катастрофическим последствиям приведет трусливый оптимизм европейских политиков и их стратегия «авось пронесёт».

Когда Германия в 1936-м спокойно маршировала по демилитаризованной Рейнской области — что ж, подумаешь, свои же земли, просто слегка запрещённые Версалем. Когда проглотила Австрию — «воссоединение немецкого народа». А когда захотела Судеты — ну а почему бы и нет? Мюнхенское соглашение 1938 года стало дипломатическим вариантом «держи, только не злись».

Когда в обмен на клочок Чехословакии Гитлер пообещал больше ничего не требовать, многие даже обрадовались, мол, мы же говорили! И когда уже через пару месяцев фюрер это обещание нарушил, Британия и Франция сделали вид, что удивлены. По сути же, они пододвинули карту Европы поближе к Гитлеру и шепнули: «Бери Восток, только нас не трогай».

Политика «канализации агрессии» — по сути, международная версия «может, он успокоится, если дать ему поиграть с Польшей» - закончилась плачевно не только для обеих держав, но и всего мира.

Франция, обладая одной из сильнейших армий Европы и знаменитой Линией Мажино, оказалась не готова к блицкригу. В мае 1940 года немецкие танки, не особо обращая внимания на бетонные укрепления, просто обошли их через Бельгию. Результат: за 6 недель Франция из республики превратилась в Виши — грустный сателлит Третьего рейха.

Великобритания не просто ударила в грязь лицом, она погрузилась в нее по самую шею. Страна растеряла весь свой международный авторитет, показав, что готова торговать чужими территориями ради иллюзии спокойствия.

Невилл Чемберлен, тот самый премьер с зонтиком и усталым взглядом, был вынужден уйти в отставку, уступив место Уинстону Черчиллю, который с самого начала говорил, что Гитлера нужно остановить.

Мюнхенская сделка, задуманная как блестящий акт дипломатии, обернулась разменной монетой в игре, в которой главный бенефециар даже не собирался соблюдать правила.

Отданные на съедение немецкому крокодилу Австрия, Чехословакия и Польша, убедили последнего, что ни один европейско-западный медведь не посмеет встать на его пути. И в сентябре 1939 года весь мир оказался втянут в жестокую и кровопролитную Вторую мировую войну. Немецкий пример вдохновил на собственные экспансионистские авантюры Японию и Италию, что лишь добавило масла в огонь.

Война, которую при желании можно было остановить в 1936 или хотя бы 1938 году, превратилась в глобальный кошмар — более 70 миллионов погибших, разрушенные города и сломанные судьбы.

---

Мария Седнева
Иллюстрация: «За рубежом», Midjourney