Разбитые мечты

Между статьями о глобальной гонке вооружений и военной агрессии Японии против Кореи скромно притулилась рубрика с весьма незамысловатым названием «Мировой книжный рынок». В перерывах между обличением мировой буржуазии газета «За рубежом» рассказывала советскому пролетариату о книжных новинках. Вот и в выпуске № 5 (73) от 18 февраля 1935 года внимание привлекло одно свежеиспеченное произведение - пьеса Лайонела Бриттона «Мозг».

«Какое обещающее название "Мозг"»! Так называется пьеса Лайонела Бриттона, которая никогда не будет поставлена ни на одной сцене мира: она написана как разговор с самим собой» - с такой интригующей и вызывающей желание немедля прочитать эту пьесу фразы начал свою рецензию журналист советского издания С. Динамов. Речь шла о произведении «Мозг», вышедшем из-под пера англичанина Лайонела Бриттона, известного в писательских кругах романом «Любовь и голод».



Его новое произведение рассказывало о маленьких и ничтожных людях, не желающих задумываться вообще ни о чем. До тех пор пока группа ученых, мечтающих вразумить мир, не конструирует в Сахаре в условиях строжайшей секретности механический мозг. Заработавшая во всю мощь технология начинает преображать мир: делает низколобых обывателей умными, выдающихся — блестящими талантами, а умных людей — гениями.

Побеждены силы природы, уничтожены слабости, весь земной шар оказался под наблюдением мудрых глаз, отдельная воля включилась в действие всех, все действия питают отдельную волю.

Но утопия, в которой всё за всех решает огромный искусственный мозг, почему-то не приносит радости человечеству. Они чувствуют себя листьями, которые несет бурный горный поток и противиться которому нет никакой возможности. Постепенно все люди умирают, а потом при столкновении с кометой гибнет вместе с Мозгом и планета.

А ведь здесь в фантастической форме даны чаяния зарубежной технической интеллигенции, которая иногда не прочь помечтать о том, как хорошо было бы, если бы миром управляли они, инженеры и ученые, без всяких буржуа и пролетариев. Об этом мечтали многие. Но сейчас отцвели эти утопии, действительность со всей силой показала, что техническая интеллигенция может идти только двумя путями: или с капиталистами, или с пролетариатом. Лайонел Бриттон, быть может, сам того не желая, выражает именно крушение надежд технической интеллигенции на самостоятельную роль в жизни человечества.

Несмотря на довольно оригинальный сюжет и философскую подоплеку, известности «Мозг» писателю не принес. О книге вообще узнали только благодаря восторженным отзывам Бернарда Шоу. Будучи убежденным социалистом и даже сталинистом, Бриттон мечтал жить и работать в СССР — молодое государство, провозгласившее диктатуру пролетариата, казалось ему той самой прекрасной утопией. Он изучал русский язык и даже пытался получить советское гражданство, но его заявление было отклонено. В 1935 году его мечта приехать в СССР сбылась (за счёт Международного союза революционных писателей) и… обернулась страшным разочарованием.

Он не выносил очередей, презирал то, что считал невежеством народа, и раздражался от того, что на его вопросы не было ответов, а свободно гулять по улицам ему не разрешали. Прежде всего его разочаровывала невозможность воплотить в стране Советов свою веру в сотрудничество, а не в конкуренцию. Он был уверен, что дефицит почти всего в стране был следствием того, что правительство направляло основные ресурсы на оборону. Он пробыл там три месяца и, не найдя того, что искал, вернулся обратно.

Поездка в СССР стала для него тяжелой душевной травмой. Бриттон уехал в Гастингс, город, тесно связанный с литературными традициями рабочего класса, где прибился к левому движению. Он жил в старом поместье, купленном актёром и драматургом Э. К. Верноном Саймондсом для левых. Это было место для собраний и профсоюзных конференций, а также функционировало как гостевой дом. Там Бриттон и работал — буквально за еду и крышу над головой. Пьесы его — их на тот момент уже было три — практически не приносили дохода.

Бриттон продолжал творить, написав ещё несколько пьес, роман, философские работы и инсценировки произведений таких авторов, как Диккенс, Троллоп и Дж. Джефферсон Фарджон. Однако, за исключением двух переводов малоизвестных русских писателей в 1940-х годах, его работы больше не были опубликованы.

О писательской деятельности Бриттона его друг Герберт Маршалл говорил: «Он не позволял менять ни одной запятой в своём оригинальном тексте и в конце концов поссорился с издателями, которые отказывались публиковать его обширные, незамедлительно не отредактированные работы».

Последние три года жизни Бриттон провёл в Маргейте почти в полном одиночестве. Он скончался в 1971 году в местной больнице от сердечного приступа в возрасте 83 лет.

О творчестве незадачливого автора мир практически забыл. Как и предсказывал журналист «За рубежом», его пьесы не были поставлены ни в одном театре мира. И сегодня сложно найти читателя, который был бы знаком с произведениями британского писателя, чьи мечты об утопии разбились вдребезги.

---

Мария Седнева
Иллюстрация: использованы изображения из архива и Unsplash