«Не может быть!»

Статистика – отрасль знаний, в которой излагаются общие вопросы сбора, измерения и анализа массовых количественных и качественных данных и их сравнение («Малая советская энциклопедия»). Выражение «Существует три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика» получило известность благодаря Марку Твену, который приписал его премьер-министру Великобритании Бенджамину Дизраэли, в работах которого этой фразы никогда не было, хотя существовало в разных модификациях гораздо раньше. В своё время её приписывали даже самому Твену. А вот преподаватель Йельского университета Колин Уайт уверен, что мир давно нуждался в этом колком замечании. Для статистики мы – массовые данные, народонаселение. Нас можно количественно и качественно измерить, поделить по любому признаку, сложить, умножить и выявить ту или иную тенденцию. Подробности нашего рождения, нашей жизни и нашей смерти совершенно неинтересны. Кажется, что спор о средней температуре по больнице – это не столько остроумная проверка на логику, сколько инстинктивный протест против несовершенства системы, «пикет» за ценность одной человеческой жизни.

По данным глобального исследования, проведённого в 2023 году Управлением ООН по наркотикам и преступности, в результате убийств в мире гибнет больше людей, чем в результате вооруженных конфликтов и терроризма, вместе взятых. Например, в 2021 году в среднем в мире убивали 52 человека в час. Без малого один случайно взятый человек в мире в среднем каждую минуту становится жертвой убийства – такова модификация правды, такова статистика.

А ещё статистика – неотъемлемый инструмент в политическом хозяйстве любого государства. Этот термометр можно использовать как по назначению (например, для улучшения экономических показателей), так и в любых других целях (можно даже изобрести свой, примеров достаточно). Политики всех стран мира известны своей любовью к статистическим выкладкам и прогнозам, помноженным на старый добрый популизм. Это такая же защита от прямого диалога с народонаселением, как и команда охранников. Тем не менее пройти по касательной в вопросе личной безопасности удавалось далеко не всем первым лицам. 45-му президенту США Дональду Трампу в 2024 году удалось, а 3-му президенту Египта Анвару Садату в 1981-м – нет, хотя оба держали «ухо» востро. По утверждению автора книги «Смерть на трибуне» Эрвина Рети, перед роковыми выстрелами Садат успел усомниться в происходящем, выкрикнул:

— Не может быть!

Кстати, началось всё не в Каире, а в Вашингтоне в 1979 году. Именно там под присмотром президента США Джимми Картера глава Египта Анвар Садат и премьер-министр Израиля Менахем Бегин положили конец многолетней войне, подписав египетско-израильский мирный договор на основе Кэмп-Дэвидских соглашений. За это обоим выдали Нобелевскую премию мира.

Анвар Садат долгое время оставался в тени своего предшественника, харизматичного Гамаля Насера, и конспектировал за ним схему лавирования между Западом, СССР и арабским миром. Но не учёл одной детали: Египетско-израильская война представляла из себя экстраполированное противостояние между СССР и США, а попытки инициировать конец военных действий с той или другой стороны (Египта или Израиля) геополитически означало неформальное поражение и утерю влияния в регионе Советами или Америкой соответственно. Предупредительный «выстрел» произошёл в 1977 году, когда Садат объявил о своей готовности прибыть в Иерусалим для обсуждения мира с Израилем, и вскоре этот визит [таки] состоялся. Его выступление в Кнессете Иерусалима вызвало гневное осуждение СССР и арабского мира:

«Я истинно говорю вам: сегодня перед нами возможность мира, которая никогда не повторится, и мы должны ею воспользоваться, если мы действительно серьезно настроены бороться за мир. Если мы ослабим или растратим эту возможность, то закончим новой кровавой баней; тот, кто замышлял ее упустить, будет иметь на своей голове проклятие человечества и истории».

К концу 1970-х годов Садат метался в поисках поддержки элиты и населения из-за ухудшающейся экономической ситуации. Как пишет «Коммерсантъ», в 1977 году в Египте начались голодные бунты, от которых ранее страну спасал только непререкаемый авторитет отца нации Насера. Маневрируя между великими державами в попытке поднять свой авторитет в арабском мире, Садат, с одной стороны, с благодарностью принимал советское оружие для борьбы с Израилем, а с другой – высылал советских военных советников из страны и санкционировал аресты местных коммунистов, чтобы создать основу для переговоров с американцами и получить инвестиции, которые СССР дать был не в состоянии. Балансировать удавалось ровно до того момента, пока каждый участник этого многоугольника мог считать себя победителем. Примерно так это работало во время Войны Судного дня (Арабо-израильская война 1973 года), как пишет всё тот же «Коммерсантъ»:

«Как утверждают ветераны советских спецслужб, на переговорах с американцами были очерчены рамки будущей войны. И обе стороны выполнили взятые на себя обязательства. В первые дни войны 1973 года израильтяне несли тяжёлые потери. Затем при полном попустительстве Садата они нанесли тяжёлый урон союзнику Египта – Сирии, – а потом частично восстановили свои позиции на линии соприкосновения с египтянами. В результате обе стороны – и египетская, и израильская – объявили себя победителями».

Когда Садат подписал мир с израильтянами, он нарушил все установленные правила игры. Им были недовольны в СССР, странах арабского мира, включая сам Египет, где население вдобавок раздражала излишняя активность его супруги, и даже в Штатах (которые, несмотря на очевидную репутационную прибыль от мирного соглашения, боялись повторения в Египте исламской революции наподобие той, что произошла в Иране в 1979 году). В общем, если бы заговора против Садата не существовало, его следовало бы придумать, тем более что развивался он на удивление удачно.

6 октября 1981 года в Каире проходил военный парад в честь годовщины операции «Бадр» во время Арабо-израильской войны 1973 года. К концу парада артиллерийский грузовик, двигавшийся по площади в строю военной техники, внезапно затормозил, с него спрыгнули пятеро военных и открыли автоматный огонь по правительственной трибуне. По версии участника событий, автора книги «Смерть на трибуне» Эрвина Рети, Садат принял происходящее за попытку подразделения выразить ему особую преданность и встал, вытянув руку вверх, чтобы отсалютовать в ответ, но был смертельно ранен. Так президент, отчаянно пытавшийся выделиться, сам оказался в неутешительных статистических данных. Зато будущий президент Египта Хосни Мубарак, сидевший неподалёку, отделался легким ранением локтя. И такое может быть.

---

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ:

— Что с Вами?
— В ухе стреляет.
— Ай-яй-яй.

Из фильма «Операция "Ы" и другие приключения Шурика», 1965 год

---

Автор: Иван Захаренко