Капитуляция самурая

Подписаться на Фотоателье «За рубежом» в Telegram



Фраза «у самурая нет цели, только путь» стала широко известной благодаря самураю XVIII века Ямамото Цунэтомо, изложившему руководство воина в своей книге «Хагакурэ». Его трактат о бусидо (кодекс чести самурая) объясняет, что самурай должен быть готов умереть в любой момент во имя сохранения [воинской] чести, а жить надо «так, как будто ты уже мёртв». Самурай в переводе с японского – тот, кто служит, служивый человек. Самурай не принадлежит себе, а только служит своему даймё (феодал, господин). Поэтому и цели у него своей быть не может, есть только цели даймё. К ним самурай и идёт, не оставляя себе шанса на отступление. Самопожертвование и отвага в духовном и физическом смысле – отчасти философский спин-офф буддизма и конфуцианства. Сегодня изречение используется в качестве самоиронии к чему угодно, что связано с работой и поставленной задачей, хотя, положа [катану] руку на сердце, чаще им, кажется, прикрывается собственная прокрастинация, в которой нет ни цели, ни пути, если не считать таковым движение к дивану и телевизору.

У солдата японской императорской армии Хиро Онода, партизанившего в джунглях филиппинского острова Лубанг 30 лет, не было ни телевизора, ни телефона, ни телеграма, только путь. До 1974 года воин не верил в поражение Японии во Второй мировой, пока не получил новое распоряжение от своего даймё, бывшего майора императорской армии Ёсими Танигути, по приказу которого Онода с небольшим отрядом в эти лубангские джунгли и залез. 9 марта 1974 года филиппинские власти привезли Танигути на Лубанг, заранее выйдя на связь с Хиро Онодой через проводника-путешественника Норио Сузуки (именно он отыскал Оноду на острове, ушёл от него живым и убедил встретиться с Танигути). Бывший начальник зачитал Оноде приказ, будучи одетым в военную форму образца 1945 года, хотя к тому времени работал в обычном книжном магазинчике:

«По Высочайшему повелению все военные подразделения освобождаются от выполнения боевых операций.

Согласно приказу № 2003 о боевых операциях «А» особая группа Генерального штаба 14-й армии освобождается от выполнения всех операций.

Все подразделения и лица, которые подчиняются особой группе Генерального штаба 14-й армии, должны немедленно прекратить бои и манёвры и перейти под командование ближайших высших офицеров. Если это невозможно, они должны непосредственно связаться с армией США или армиями их союзников и следовать их инструкциям.

Командир особой группы Генерального штаба 14-й армии Танигути Ёсими».

Вот как этот момент пересказывает в своих мемуарах «Не сдаваться. Моя тридцатилетняя война» сам Хиро Онода (книга не выходила на русском языке, её перевод выполнил автор LiveJournal Сергей Коперник):

«Я стоял смирно, ожидая, что будет дальше. Я был уверен, что майор Танигути подойдет ко мне и прошепчет: "Я передам тебе настоящий приказ позже". Действительно, тут был Сузуки, и майор не мог говорить со мной конфиденциально в его присутствии. Я внимательно следил за майором. А он просто холодно смотрел на меня в ответ. Проходили секунды, но он так и не сказал ничего больше. Ранец у меня на плечах вдруг показался очень тяжелым. Майор Танигути медленно сложил приказ, и я впервые понял, что никаких ухищрений не было. Никакой уловки нет – всё, что я услышал, было правдой. Секретного послания не было. Ранец стал еще тяжелее. Мы действительно проиграли войну! Как мы могли оказаться такими слабыми? Внезапно всё вокруг потемнело. Буря вскипела во мне. Я почувствовал себя дураком из-за напряжения и предосторожностей, с которыми я пришёл сюда. Хуже того, что я вообще делал тут все эти годы? Это был конец. Я открыл затвор винтовки и вынул пули».

В одной из диверсионных вылазок группе Оноды удалось захватить радиоприёмник, благодаря которому они узнавали о том, что происходит в мире. Он также читал японские газеты, которые оставляли в лесу члены поисковой комиссии, и листовки, которые американцы сбрасывали на остров в первые годы после окончания войны, когда такие, как Онода, действительно какое-то время оставались в укрытии на разных островах тихоокеанского фронта. Позже он заявит, что его инструктировали, что противник будет прибегать ко всевозможной дезинформации, поэтому лейтенант Онода воспринимал происходящее нереальным, а постоянная смена дислокации, жизнь в джунглях и непрекращающееся чувство опасности, вероятно, повлияли на то, что мания преследования проложила тропинки глубоко в сознание (возможно, что и в медицинском смысле). 

«...С апреля листовок с призывами сдаваться становилось всё больше и больше, и иногда мы слышали голоса, кричащие что-то нам по-японски. Потом сдавшиеся японцы стали оставлять нам записки:

"Теперь никто вас не ищет, кроме японцев. Выходите!"

Но мы не могли поверить, что война на самом деле закончилась. Мы думали, что это просто враг заставляет пленных идти на такие уловки. Каждый раз, как мы слышали голоса ищущих нас, мы переходили на новое место. Я постепенно привык к их призывам. "Лейтенант Онода", – кричали они, – "мы установили связь с поисковым отрядом. Пожалуйста, выходите. Мы сейчас в Поинт Икс и прочёсываем весь регион. Пожалуйста, выходите к этому пункту". 

Они разбрасывали листовки, написанные карандашом на хорошем японском, и это произвело сильное впечатление на рядового первого класса Акатсу. Однажды вечером после ужина он сказал: "Лейтенант, как вы думаете, может, война действительно закончилась?" Я ответил, что не думаю».

Вера в собственную версию о положении дел в регионе сильно подпиталась во времена Корейской войны и затяжной войны во Вьетнаме, о которых он читал в газетах. Эти события интерпретировались им как успешная кампания Императорской армии Японии против американцев, которые вот-вот должны капитулировать. Новости из Японии о женитьбе принца Акихито и о «японском экономическом чуде» и вовсе не ложились в логику поражения.

«Читая газеты 1959 года в таком расположении духа, первое, что приходило мне в голову, было: "В конце концов, Япония в безопасности. В безопасности и всё ещё сражается". Газеты содержали сколько угодно доказательств. Разве не праздновала вся страна женитьбу наследного принца? Разве на фотографиях не было богатого свадебного парада на улицах Токио, с тысячами торжествующих японцев, стоящих вдоль дороги? Там не было ничего похожего на миллион умирающих людей. Япония очевидно процветала и благоденствовала. Кто сказал, что мы проиграли войну? Газеты доказывали, что это не так. Если бы мы проиграли, наши сограждане все были бы мертвы, и не было бы больше Японии, не говоря уж о японских газетах».

По филиппинскому законодательству, «последнему самураю» Хиро Оноде грозила смертная казнь за многочисленные грабежи и убийства. Согласно отчётам властей, за почти тридцать лет партизанской войны с воображаемым противником и радарной вышкой филиппинских ВВС на тот свет им и его группой были отправлены около 30 человек, ещё более 100 военных и гражданских лиц получили различные травмы. Любопытная деталь: трижды в год во время ночного дождя его группа похищала у крестьян корову, мясо которой уходило на еду, а часть жира на смазку старых магазинных винтовок Арисака, поддерживавшихся в чуть ли не идеальном состоянии. Последние два года перед сдачей Онода партизанил в одиночку, так как его подчинённые или «сдались», или были убиты во время диверсионных вылазок. Тем не менее благодаря активной деятельности МИД Японии он был помилован. Торжественная церемония капитуляции прошла в резиденции президента Филиппин Фердинанда Маркоса, на которой Онода вручил тому свою катану, после чего вылетел в Японию. В аэропорту Токио 52-летний Хиро Онода трижды извинился и поклонился плачущей дочери своего подчинённого, погибшего на Лубанге, и возгласил банзай императору.

---

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ:

«Вы приехали».

Яндекс. Навигатор

---

Автор: Иван Захаренко