Студия «Хурубуско», комплекс, занимающий обширную территорию в Мехико, работает с 1945 года; за это время студия выпустила около 3000 фильмов и больше телесериалов, чем кто-либо может вспомнить. Сегодня на одной из её съёмочных площадок находится нечто из будущего: изогнутая светящаяся стена из 800 светодиодных панелей, огромная панорама размером с четыре двухэтажных автобуса.
Гигантским экраном, на котором отображаются сгенерированные компьютером виды
Мехико, управляют технические специалисты. Легким нажатием кнопок на специальной консоли они могут менять погоду или перестраивать здания.
«Это всё равно что управлять «Аполлоном-11», — говорит
Моника Рейна, глава
Simplemente, компании, которая создала гигантский экран.
Первая в
Латинской Америке студия виртуальной съёмки была построена в прошлом году по заказу
Amazon Studios, которая использовала её для сериала «Каждая минута на счету» — драма о землетрясении в
Мехико в 1985 году, трансляция которой началась на
Prime Video 8 ноября. На той же неделе
Warner Bros Discovery запустил «Как вода для шоколада» — сериал, исполнительным продюсером которого является
Сальма Хайек, а
Netflix выпустит «Педро Парамо» — экранизацию знаменитого романа
Хуана Рульфо. На сегодняшний день эти три фильма являются самыми дорогими проектами в
Мексике. А
Netflix заявляет, что «Педро Парамо» — будет самым дорогим мексиканским фильмом из когда-либо снятых.
На протяжении десятилетий голливудские руководители искали за границей более дешевые съемочные площадки. Но сегодня они все чаще рассматривают
Мексику и как источник творческой энергии. Когда
Теда Сарандоса, заместителя исполнительного директора
Netflix, спросили, какое место вызывает у него больше всего эмоций, он ответил, что
Мексика. За последние четыре года мировой спрос на испаноязычное телевидение почти утроился, при этом на
Мексику приходится четверть всех шоу, считает компания
Parrot Analytics, отслеживающая интересы потребителей.
Мексика имеет богатую историю кинопроизводства. Она стала центром кино, когда во время Второй мировой войны свою работу приостановил Голливуд. В 1940-х годах кино было шестой по величине отраслью в Мексике. Позже, в 1940–1970-х годах, в Мексику бежали талантливые люди из-за диктатуры в Испании, а в 1970-х и 1980-х годах — из Аргентины.
Всё это дало
Мексике «ДНК международного кинопроизводства», считает
Авелино Родригес, глава отраслевого объединения
Canacine. Когда девять лет назад
Netflix выпустил свой первый оригинальный сериал на иностранном языке, он сделал это в
Мексике («Клуб де Куэрвос», футбольная комедийная драма).
Несмотря на богатый технический опыт в кинопроизводстве, мексиканцы редко видели отражение их собственной жизни на большом экране. Хотя мексиканские кинотеатры продают больше билетов, чем кинотеатры любой другой страны после
Индии,
Китая и
Америки, в их мультиплексах преобладают иностранные фильмы. А если
Мексика и появлялась в кино, то в до боли стереотипных образах: вестерны, новеллы и неизменно популярные драмы про наркокартели.
«Мексика больше ассоциируется у людей с определенным жанром, нежели с национальной принадлежностью», — говорит
Алехандро Рамирес, генеральный директор
Cinépolis, третьей по величине в мире сети кинотеатров в
Мексике.
ПАРАМО, А НЕ ПАРАМАУНТ
Однако мексиканские постановки все больше становятся аутентичными. Приход американских стримеров с хорошей капитализацией, пытающихся завоевать симпатии местной аудитории, означал большое вливание денег. Пять лет назад
Netflix открыла офис в
Мексике; сейчас он занимает шесть этажей центрального небоскреба с видом на город, а его рекламой облеплена почти каждая автобусная остановка. По итогам первого полугодия почти четыре из десяти фильмов и ТВ сериалов для
Netflix было сделано в
Мексике, подсчитала исследовательская фирма
Ampere Analysis.
Стриминг не только приносит деньги, но и разбивает некоторые устоявшиеся стереотипы. В эпоху телевещания продюсерам в
Мексике и других странах приходилось создавать шоу для максимально широкой аудитории, что приводило к появлению знакомых клише.
«Люди представляли Мексику как страну мариачи и людей, катающихся на лошадях по улицам», — говорит
Франсиско Рамос, глава отдела контента
Netflix в
Латинской Америке. Стриминг, напротив, может ориентироваться на узкую аудиторию, позволяя показывать реалистичные истории жизни. «Тайна реки», драматический сериал о взрослении, действие которого происходит в сельской местности
Оахаки, возможно, никогда бы не показали по телевидению, считает
Рамос.
Netflix же, со ссылкой на свои данные утверждает, что сериалы будут хорошо приняты на международном уровне, если они популярны у себя на родине. Поэтому компания разработала стратегию «местное для местных», она больше ориентируется на мексиканскую аудиторию и нанимает больше мексиканских (а не латиноамериканских в целом) сотрудников для создания контента.
Проще зарабатывать прибыль стало и независимым фильмам. Долгое время мексиканское телевидение находилось под контролем телекомпании
Televisa. Из-за ее политики фильмы местного производства мало зарабатывали на телеэфирах, львиная доля их доходов — до 80 % приходилась на кассовые сборы. С появлением стриминговых сервисов телевизионный рынок стал более конкурентным. По оценкам одного из отраслевых инсайдеров, права на телевещание теперь приносят почти половину доходов мексиканским фильмам. Минусом для киноманов является то, что многие из этих фильмов теперь сразу попадают на телеэкраны, отказываясь от проката в кинотеатрах в обмен на крупный чек от стримингового сервиса.
Но стоит отметить, что это не первая волна интереса к мексиканскому кино. Двадцать лет назад критики были в восторге от «Трёх амигос» — трио мексиканских режиссёров, подающих большие надежды. «Амигос», которым сейчас за 60, в итоге стали звёздами
Голливуда:
Альфонсо Куарон только что снял «Отказ от ответственности» — триллер для
Apple TV+;
Гильермо дель Торо работает над новой адаптацией «Франкенштейна» для
Netflix;
Алехандро Иньярриту снимает фильм с
Томом Крузом для
Warner Bros.
Разница в том, что сегодня мексиканские кинопроизводители получают больше возможностей рассказывать свои истории дома, а не отправляться на север в поисках работы.
«Раньше мы были страной, экспортирующей таланты. Всякий раз, когда появлялись эти вундеркинды, их забирали США… Теперь эти ребята возвращаются и говорят: «Я хочу делать свое шоу, но в глобальном масштабе», - говорит
Алонсо Агилар, глава отдела
Mexican originals в
Amazon Studios.
Следующее поколение, которое Агилар называет «детьми трёх амигос», уже завоевывает признание на фестивалях. В этом году Астрид Рондеро и Фернанда Валадес получили приз Большого жюри на фестивале «Сандэнс» за фильм «Сухо» о сыне киллера. В прошлом году Лайла Авилес получила несколько наград за «Тотем» — картину, изображающую отношения ребёнка с дедушкой. Ранее, в 2018 году, она взяла престижные премии за «Горничную».
У новой группы кинематографистов также есть коммерческая жилка и свой взгляд на мир за пределами
Мексики.
Мишель Франко получил приз Большого жюри на
Венецианском кинофестивале в 2020 году за фильм «Новый порядок» — антиутопию, в которой показана военная диктатура, захватившая власть в стране. С тех пор он снял международные фильмы с такими актёрами, как
Тим Рот («Закат», 2021) и
Джессика Честейн («Память», 2023).
Алонсо Руиспаласиос, получивший признание на
Берлинском кинофестивале в 2018 году за фильм «Музей» — ограбление в
Мехико, — в этом году снял La Cocina, фильм, действие которого происходит в ресторане на
Манхэттене, причем кино было снято на английском и испанском языках. С каждым годом
Мексика открывает всё больше и больше собственных историй, и всё больше зрителей во всём мире хотят их увидеть.
The Economist
Перевод Марии Седневой
Иллюстрация: использованы изображения PureSolution и Julio Lopez