Хеди Ламар: умная и красивая

Хеди Ламар: умная и красивая
Хеди Ламар была одной из самых красивых и знаменитых звезд Голливуда. Она снялась в десятках фильмов, ее прелестное лицо украшало обложки самых популярных журналов. Но у гламурной красотки была и тайная жизнь, о которой знали только самые близкие: Ламар обожала изобретать. Одна из придуманных ею технологий заложила фундамент для будущих систем связи, включая GPS, Bluetooth и WiFi.
 
Ее биограф, историк, лауреат Пулитцеровской премии Ричард Роудс, писал: «Хеди всегда чувствовала, что люди ценят ее не за ум, что ей мешает красота».
 
Проработав 12, а порой и 15 часов в день на съемочной площадке студии MGM, Хеди мчалась не на голливудские вечеринки с кем-нибудь из своих многочисленных поклонников, а спешила домой, чтобы наконец-то сесть за свой любимый «стол изобретателей».

«У Хеди был чертежный стол и книжный шкаф во всю стену, заставленный книгами по инженерному делу. Это было серьезное хобби», - писал Роудс в своей книге «Безумие Хеди: Жизнь и прорывные изобретения Хеди Ламар, самой красивой женщины в мире».



У нее не было ни математического, ни инженерного образования, но был талант находить технические решения для повседневных проблем. Например, Хеди изобрела приспособление для хранения использованных салфеток или светящийся в темноте собачий ошейник.

Но во времена Второй мировой войны инженер-самоучка создала «скачкообразную перестройку частоты», которая сейчас признана фундаментальной технологией безопасной связи. За это изобретение Ламар даже получила признание, хотя и возмутительно поздно.


Детство и юность

Хеди Ламар (Хедвиг Ева Кислер) родилась в Вене (Австрия) в 1914 году. Она была единственным ребенком в богатой еврейской семье. Благодаря отцу, директору банка, и матери, концертной пианистке, Хеди получила хорошее образование: она брала уроки балета, игры на фортепиано и верховой езды.

Пытливый ум и инженерные навыки Хеди начали проявляться еще в детстве, и все благодаря отцу. Во время долгих прогулок с любимой дочерью по оживленным улицам Вены он объяснял, как работают трамваи и как вырабатывается энергия на электростанции. В пять лет Хеди с легкостью разобрала музыкальную шкатулку и с такой же легкостью снова собрала ее.

«Хеди не получила какого-либо технического образования, но у нее была эта тесная связь с отцом, - говорит Роудс. – Она очень любила его, поэтому легко понять, как из этой любви родился интерес к изобретательству».

Но, к сожалению, стать профессиональным инженером или ученым у Хеди не было возможности: этот карьерный путь венским девушкам в 1930-х годах был заказан. Поэтому, будучи подростком, Хеди нацелилась на киноиндустрию.

«В 16 лет, - говорит Роудс, - Хеди подделала записку для своих учителей в Вене, в которой говорилось: "Моя дочь не сможет сегодня прийти в школу", и все это ради того, чтобы она могла пойти на крупнейшую киностудию в Европе, войти в дверь и сказать: "Привет, я хочу быть кинозвездой"».

Но экранный дебют состоялся не сразу. Начинала Хеди как сценарист, потом появилась в нескольких второстепенных ролях. Австрийский режиссер Макс Рейнхардт взял Хеди с собой в Берлин (Германия), где она снялась в нескольких не особо выдающихся фильмах.



Прорыв в карьере случился, когда Хеди исполнилось 18: она получила роль в пикантном фильме «Экстаз» чешского режиссера Густава Махати. История о несчастливом браке молодой девушки и престарелого богача, а также о ее любовнике наделала шуму — больше не из-за фривольного содержания, а из-за десятиминутной эротической сцены, в которой главная героиня купается в лесном озере обнаженной. Фильм был в итоге запрещен к показу в Германии и США, как «опасно непристойный», а содержание его осудил даже Папа римский Благочестивый XI.

Впрочем, на репутации Хеди выход фильма никак не сказался. Она по-прежнему была одной из самых желанных женщин в Европе. До выхода «Экстаза» Ламар играла в театральных постановках, и однажды во время венского показа популярной пьесы под названием «Сисси» на Хеди положил глаз богатый австрийский военный магнат Фриц Мандл.

В 1933 году они поженились, но брак этот был словно копией брака героини Ламар из фильма «Экстаз». Свободолюбивая пташка одномоментно оказалась в золотой клетке: Мандл заставлял свою жену сопровождать его, когда заключал сделки с клиентами, в том числе официальными лицами нацистской Германии и фашистской Италии, включая самого Муссолини.

«За ужином она сходила с ума от скуки, слушая про бомбы и торпеды, но при этом как губка впитывала эту информацию, - говорит Роудс. – Конечно, с ней-то никто ничего не обсуждал. Предполагалось, что она должна была быть красивой и тихой. Но я думаю, что именно благодаря этим разговорам она узнала и поняла, как работает система наведения торпед».

Из своего несчастливого брака Хеди сбежала спустя 4 года: за это время находиться рядом с мужем стало невыносимо. Мандл был параноиком, уверенным, что Хеди ему изменяет.  К тому же в 1937 году Австрия активно поддерживала антиеврейскую политику Адольфа Гитлера, и Хеди не задумываясь покинула страну.


Новая страна, новое имя, новая жизнь

Следующей остановкой Хеди стал Лондон (Великобритания), в это время там работал представитель студии MGM Studios Луис Б. Майер — он активно подписывал контракты с еврейскими актерами, которые были вынуждены бежать из пронацистских европейских стран. Практически не имея выбора, они были готовы работать даже за весьма скромную оплату. Но Хеди отказалась от контракта Майера, который предлагал ей всего 125 долларов в неделю. Вместо этого она выяснила, каким лайнером Майер собирался вернуться в Соединенные штаты и тоже забронировала билет на него.
 
«Она сделала все возможное, чтобы ее как можно чаще видели на палубе красивой. Например, играла в теннис с несколькими симпатичными парнями на борту, - говорит Роудс. – К тому времени, как они добрались до Нью-Йорка, Хеди заключила с Майером гораздо более выгодную сделку — 500 долларов в неделю — при условии, что она научится говорить по-английски за шесть месяцев».

У Майера было еще одно требование — Хеди пришлось сменить имя. Хедвиг Кислер звучало слишком по-немецки. Жена Майера была поклонницей актрисы 1920-х годов Барбары Ла Марр (трагически погибшей в 29 лет), поэтому Майер решил, что новая актриса MGM появится на экране под именем Хеди Ламар.


Актриса днем, в ночи – инженер

Хеди не понадобилось много времени, чтобы засиять яркой звездой на небосклоне Голливуда. Мощным толчком для ее карьеры стала главная роль в фильме «Алжир», в котором она снялась в паре с Чарльзом Бойером. После этого машина MGM раскочегарилась: на протяжении 1940-х выходило несколько фильмов в год с Хеди Ламар в главной роли.

«Любая девушка может быть очаровательной, - однажды пошутила Хеди. – Все, что тебе нужно, это стоять спокойно и глупо выглядеть».



Хотя Хеди наслаждалась своей голливудской славой, ее первой и главной любовью оставалось изобретательство. Она нашла родственную душу в Говарде Хьюзе, кинопродюсере и авиационном инженере. Когда Хеди поделилась идеей создать растворимую таблетку, которая могла бы превращать воду в полезный безалкогольный напиток для солдат, Хьюз дал ей в помощь нескольких своих химиков.

Но большую часть работы Хеди выполняла дома за своим инженерным столом, где она набрасывала эскизы для творческих решений практических задач. В дополнение к устройству для салфеток и светящемуся собачьему ошейнику, Хеди изобрела специальное, безопасное, выдвигающееся из ванны сиденье для душа, предназначенное для пожилых.

«Она была изобретателем, - говорит Роудс. – Если вы когда-либо сталкивались с настоящими изобретателями, то знаете, что эти люди не всегда имеют подходящее образование. Это люди, которые совсем иначе воспринимают мир. Когда они находят что-то, что работает неправильно, вместо того чтобы просто ругаться или что бы там ни делали другие, они придумывают, как это исправить».


Ламар и подводные лодки

В 1940 году Хеди услышала новости из Европы, которые потрясли ее до глубины души: нацистская военная машина захватывала все больше территорий, а немецкие подводные лодки сеяли хаос в Атлантике. Это была не та простая бытовая задачка, которые обычно решала Ламар, но она твердо вознамерилась сделать свой вклад в победу.

Судьба благоволила ей — на одном из званных обедов она встретила Джорджа Антейла, авангардного композитора, который тоже пострадал от войны (в первые ее дни погиб его брат). Антейл и Хеди были родственными душами — два блестящих, нестандартных ума, твердо настроенных найти способ победить Гитлера. Но как?



Именно тогда, по мнению Роудс, Хеди и пригодились знания, полученные много лет назад во время скучных ужинов со своим первым мужем в Вене.

«Она знала о торпедах, - говорит Роудс. – Она знала, что существует проблема с наведением торпед. Если бы британцы могли уничтожать немецкие подводные лодки торпедами, запущенными с надводных кораблей или самолетов, они могли бы предотвратить всю эту резню, которая происходила».

Ответом явно была какая-то радиоуправляемая торпеда, но с этим возникала проблема, ведь немцы могли бы просто заглушить радиосигнал. На творческое решение Хеди и Антейла, по мнению Роудса, их вдохновила взаимная любовь к фортепиано.


Музыка нас связала

Во время ночных мозговых штурмов Хеди и Антейл играли в музыкальную игру, чтобы отвлечься. Они вместе садились за пианино, один начинал играть популярную песню, а второй пытался быстро угадать ее и начинал подыгрывать.

Родс считает, что именно эта незамысловатая игра навела Хеди и Антейла на идею скачкообразной смены частоты. Если два музыканта играют одну и ту же мелодию, они могут играть совершенно синхронно. Но если кто-то из слушающих не знает песню, он понятия не имеет, какие клавиши будут нажаты следующими. Другими словами, сигнал был скрыт в постоянно меняющихся частотах.

Как это применимо к радиоуправляемым торпедам? Немцы могли легко заглушить одну радиочастоту, но не постоянно меняющуюся «симфонию» частот.



В своих экспериментальных музыкальных композициях Антейл писал песни для нескольких синхронизированных фортепиано. Инструменты играли синхронно, потому что им подавали одни и те же перфокарты — своего рода примитивную программу, вырезанную из бумаги, которая контролировала, на какие клавиши жать и когда. Что, если бы он и Хеди могли изобрести аналогичный метод синхронизации связи между торпедой и ее контроллером на соседнем корабле?

«Все, что вам нужно, - это два синхронизированных таймера, которые запускают запись одновременно на корабле и внутри торпеды, - говорит Роудс. – Сигнал между кораблем и торпедой будет непрерывным, даже несмотря на то, что каждую долю секунды он переходит на новую частоту. Любой, кто попытается заглушить сигнал, не будет знать, где он находится в данный момент, потому что сигнал будет непрерывно "прыгать" по всем частотам».

С легкой руки Хеди умная система получила название «скачкообразная перестройка частоты».


Отверженные и признанные

Перевести идею на практические рельсы Хеди и Антейлу помог Национальный совет изобретателей, который придумывал, как применять гражданские изобретения в военных целях. Совет свел Хеди и Антейла с физиком из Калифорнийского технологического института, который смог собрать непосредственно опытный образец устройства.

В 1942 году устройство было закончено и запатентовано, но когда Антейл презентовал его военно-морскому флоту США, был грубо спроважен восвояси.

«Что ты хочешь сделать? Поместить пианино в торпеду? Убирайся отсюда!» - так Родс описывает резкую реакцию военных.  Изобретателям даже не дали шанса.

Изобретение Хеди и Антейла было убрано в долгий ящик, причем буквально – патент заперли в сейфе под грифом «совершенно секретно», где он провалялся до окончания войны, так ни разу и не показав себя в деле. Артисты вернулись к своей повседневной работе, думая, что на этом дни их изобретательства окончены. Они и не подозревали, что их патенту суждена вторая жизнь.



В 1950-х с патента сдула пыль компания-производитель электрооборудования Sylvania — она использовала перестройку частоты для создания безопасной системы связи с подводными лодками. А в начале 1960-х эта технология уже применялась на военных кораблях США во время Кубинского кризиса: таким образом они не давали советским войскам глушить сигнал.
 
Когда в 1970-х годах стали популярны автомобильные телефоны, операторы связи использовали перестройку частоты, чтобы ограниченным спектром радиочастот могли пользоваться сотни абонентов одновременно. Та же технология была внедрена для самых ранних сетей сотовой связи.

К 1990-м скачкообразная смена частоты распространилась настолько, что по требованию Федеральной комиссии связи США (FCC) стала обязательным стандартом безопасной радиосвязи. Вот почему Bluetooth, WiFi и другие важные технологии основаны, по своей сути, на идее, придуманной Хеди Ламар и Джорджем Антейлом.



Жаль, но один из изобретателей так и не узнал о том, что его идея обрела вторую жизнь. Антейл умер в 1959 году, а спустя некоторое время закончилась голливудская карьера Ламар.

Она переехала во Флориду, где продолжала работать над новыми изобретениями, в том числе над более «удобным для водителя» типом светофора. И только когда Хеди перевалило за 80, до группы инженеров внезапно дошло, что указанная в патенте «Хедвиг Кислер Маккей» не кто иная, как звезда кино и легенда Голливуда Хеди Ламар.

«Хеди не нужны были деньги, но она хотела признания, - говорит Роудс, - и ее действительно разозлило, что никто не оценил ее заслуги в этом важном изобретении. В 1990-х она, наконец, получила награду за свой вклад. И Хеди, будучи Хеди, знаете, что сказала? - "Что ж, самое время"».

Мария Седнева

В иллюстрации использовано изображение автора Bellowen (CCBY3.0) с сайта https://thenounproject.com/, фото с сайта https://unsplash.com/ и фото (общественное достояние) с сайта  https://commons.wikimedia.org/
 
08.04.2024
Важное

Итоги зимнего трансферного окна в мировом футболе.

07.02.2025 17:00:00

Цены на кофе вырастут в ближайшие недели из-за неблагоприятных погодных условий.

07.02.2025 13:00:00

Легендарная британская хеви-метал-группа даст прощальный концерт в оригинальном составе в рамках собственного фестиваля Back To The Beginning в родном Бирмингеме.  

07.02.2025 09:00:00
Другие Статьи

Выставка «Уличная жизнь Лондона» представляет собой увлекательное путешествие в мир, который существовал на лондонских улицах в XIX веке.

Глобальное потепление открывает Арктику с новой стороны, превращая её в перспективный экономический регион.

Олимпийское движение становится для континента важным инструментом развития.

У Канады есть возможность стать лидером в производстве электромобилей (EV) благодаря обширным запасам критически важных полезных ископаемых и инновационному подходу.