Более того, компания выставила на продажу BP Wind Energy, которая владеет долями в 10 проектах ветроэнергетики на суше в семи штатах США совокупной генерирующей мощностью 1,3 ГВТ; а также солнечную электростанцию в Италии мощностью 294 МВт. Также, по данным Reuters, BP остановила 18 водородных проектов. Офис компании в Лондоне сократил свою «водородную» команду более чем наполовину, до 40 сотрудников. С тех пор как в январе 2024 года новым генеральным директором BP стал Мюррей Окинклосс, BP заметно умерила свой экологический пыл и планирует вложить миллиарды долларов в новые нефтегазовые разработки, в том числе в месторождения Kaskida, Tiber и Gila в Мексиканском заливе, а также в проекты на Ближнем Востоке.
Одновременно другая британская корпорация – Shell – заявила о намерении остановить инвестиции в проекты офшорной ветроэнергетики. К тому же Shell ищет покупателей на приобретенную ею в 2020 году австралийскую компанию Select Carbon, специализирующуюся на сельскохозяйственных проектах с низким углеродным следом.
«Сегмент морской ветроэнергетики за последние пару лет пережил трудные времена из-за инфляции, роста затрат, узких мест в цепочке поставок, и Equinor продолжит быть избирательной и дисциплинированной в своем подходе», – заявили в компании.
Консалтинговое агентство Accela Research подсчитало, что в 2024 году BP, Shell и Equinor сократили свои расходы на низкоуглеродные технологии на 8 %. И даже французская TotalEnergies, которая по-прежнему считается приверженцем экологических решений, в ноябре передумала участвовать в тендере на строительство ветряной электростанции в Нью-Йорке, ссылаясь на политическую неопределенность после американских президентских выборов. Трамп, напомним, обещал исключить США из глобальной борьбы с изменением климата.
БИЗНЕС ПОД ПОЛИТИЧЕСКИМ ДАВЛЕНИЕМ
Политическая составляющая всегда играла доминирующую роль в зеленом переходе. Европа импортирует более 50 % всех потребляемых энергоресурсов. Такая зависимость от импорта, а также общественная обеспокоенность по поводу изменения климата привели к политике перехода на возобновляемые источники энергии, начало которой было положено Киотским протоколом, вступившим в силу в 2005 году, и его логичным продолжением – Парижским соглашением по климату 2015 года. В Парижском соглашении страны обязались не допускать превышения среднегодовой температуры более чем на 1,5 градуса Цельсия, а также приняли планы по снижению вредных выбросов в атмосферу и технологическому перевооружению.
Тогда же европейские нефтяные группы столкнулись с судебными исками, а также с растущим давлением со стороны инвесторов и регуляторов, например Европейской комиссии по борьбе с изменениями климата, требующих сократить выбросы, диверсифицировать бизнес и подготовиться к снижению спроса на черное сырье. Во время пандемии спрос на топливо в самом деле упал, равно как и цены на него. Тогда многим компаниям и инвесторам казалось, что возобновляемые источники – это даже более выгодный бизнес, чем нефть и газ. В результате в 2020 году BP заявила о планах сократить добычу нефти на 40 % и о своем преобразовании в «интегрированную энергетическую компанию» с нулевым объемом выбросов к 2050 году. А Shell сообщила о сокращении добычи нефти примерно на 1–2 % в год.
«Печальный факт состоит в том, что никто не будет платить нам за сокращение выбросов, – объясняет Вудс. – Я мог бы поставлять экологически чистое авиационное топливо, но ни одна авиакомпания не подпишет со мной контракт на его поставку, потому что это дороже. <…> Проблема перехода заключается в том, что это будет стоить дороже. И сегодня рынок не выдержит таких дополнительных затрат».
Пока британские компании сокращали добычу нефти, Exxon, напротив, наращивала производство на 6 % в год. В 2020 году Shell и BP вдвое сократили свои годовые дивиденды до 7 и 4,3 млрд долларов соответственно, в то время как Exxon сохранила распределение среди инвесторов на уровне 15 млрд долларов. Выручка у всех трех компаний в ковидный год падала: у Shell – на 48 % (до 183,2 млрд долларов), у BP – на 35 % (до 180,4 млрд долларов), у Exxon – на 31,5 % (до 181,5 млрд долларов).
И если Shell в 2023 году около 20 % своих денежных капитальных затрат инвестировала в низкоуглеродные активы, то Exxon потратила лишь около 2 %. Такая политика привела к тому, что стоимость акций Exxon за три года более чем удвоилась и продолжает расти, за 2024 год – на 8,49 %.
Генеральный директор Shell Ваэль Саван с момента своего назначения в январе 2023 года поставил задачу сократить двукратный разрыв в оценке компании с ее американским конкурентом Exxon Mobil и даже пригрозил перенести листинг акций в США. Но пока его усилия не увенчались успехом: цена акций Shell за 2024 год снизилась на 6,25 %, тогда как бумаги Exxon Mobil выросли на 8,49 %. В декабре 2024 года британская компания оценивалась в 187 млрд долларов, Exxon Mobil – в 467 млрд долларов.
ДО ПИКА СПРОСА ЕЩЕ ДАЛЕКО
Европейские компании тормозят свои планы развития возобновляемой энергетики и перенаправляют средства в газовые и нефтяные проекты с высокой маржей. Объяснение простое: высокий спрос на традиционные носители.
В ноябре 2024 года в Баку прошел климатический саммит ООН COP29, особенностью которого стало то, что дискуссии об изменениях климата проводились одновременно с переговорами о поставках нефти и газа. Кроме того, несколько нефтяных государств во главе с Саудовской Аравией и Россией заблокировали включение в итоговую резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН формулировки о постепенном отказе от ископаемого топлива.
«Миру нужно больше ископаемого топлива. Спрос на нефть сегодня находится на рекордном уровне, и он будет расти в следующем году», – заявил CEO Exxon Даррен Вудс на азербайджанском саммите.
Goldman Sachs Research прогнозирует, что в базовом сценарии спрос на нефть достигнет пика в 110 млн баррелей в день к 2034 году. Международное энергетическое агентство (МЭА) дает более умеренные оценки: пик в 105,6 млн баррелей в сутки будет наблюдаться к 2029 году.
Потребность в нефти будет обусловлена возросшим спросом на нефтехимические продукты и авиатопливо. Более длительный горизонт пика спроса на нефть аналитики Goldman Sachs объясняют медленными темпами внедрения электромобилей. Спрос на другие виды топлива, такие как дизельное, будет продолжать расти, достигнув пика примерно в 2034 году, поскольку средние и тяжелые грузовики сложнее электрифицировать, чем легковые автомобили.
«Европейские страны сократили субсидии, а ценовая конкуренция оказала давление на прибыль автопроизводителей, замедлив инвестиции в электромобили на континенте. Технические проблемы, доступность, инфраструктура зарядки, стоимость перепродажи и политическая неопределенность вокруг выборов в США и Европе – все это приводит к вялым продажам электромобилей», – говорится в обзоре Goldman Sachs Research.
Продажи электромобилей в мире все еще растут, но динамика роста замедлилась. Так, в 2024 году в мире было реализовано 15,2 млн машин, на 10,9 % больше, чем годом ранее. При этом в 2023 году рост продаж составлял 31 %, в 2022-м – 55 %, в 2021-м – 109 %. В ушедшем году рост был в основном обеспечен за счет Китая, где продажи увеличились на 40 %. При этом Tesla впервые в истории снизила продажи на 1 % и производство на 4 %.
Взрывной рост ИИ, в свою очередь, способствует увеличению спроса на электроэнергию. Некоторые центры обработки данных поглощают столько же энергии, сколько генерирует атомная электростанция. МЭА прогнозирует, что спрос на электроэнергию как из чистых, так и из грязных источников будет расти в шесть раз быстрее, чем десятилетием ранее.
Перехода на зеленую энергию в обещанных масштабах просто не произойдет, считает французский исследователь Жан-Батист Фрессо. В своей новой книге «Больше, и больше, и больше: всепоглощающая история энергии» он вообще называет переход «неправильной формулировкой».
«Люди не переключаются аккуратно с одного источника энергии на другой, как марионетки. И они не маршируют в ногу от биомассы к углю, нефти и возобновляемым источникам энергии, как армия роботов. Развивающиеся высокоэнергетические общества включают свои старые энергетические зависимости в новые, чтобы решить больше проблем. В результате они потребляют больше энергии любого вида».
ПРОИГРАВШИЕ В ЕС
Американское издание Politico назвало 2024 год «не самым удачным для прославленной программы ЕС по климату и декарбонизации». Имеются в виду и протесты фермеров, охватившие летом всю Европу, которые выступали в том числе против экологических инициатив руководства ЕС. И приход к власти правых политических партий, которые тоже обещают сворачивание многих частей зеленого курса, включая планы постепенного отказа от двигателей внутреннего сгорания к 2035 году.
Даже традиционно голосующая за возобновляемые источники Франция на заседании Совета ЕС 16 декабря выступила против инициативы к 2040 году отказаться еще и от атома.
«В Северном море не было ветра уже два месяца. [Поскольку ветряные турбины не производят достаточного количества электроэнергии], все северные страны массово импортируют французскую атомную электроэнергию. Зачем нам ставить цель, которая зависит от факторов, которые мы не можем контролировать?» – возмущалась министр экологического и энергетического перехода Аньес Паннье-Рунаше.
Несмотря на все обещания зеленой революции, нефть, газ и уголь по-прежнему составляют 82 % мирового энергетического баланса. На долю возобновляемых источников в 2023 году приходилось лишь 24,1 % конечного потребления энергии в ЕС, что всего на один процентный пункт больше в сравнении с 2022 годом. И эти показатели очень далеки от минимального целевого показателя ЕС в 42,5 % к 2030 году.
Цены на кофе вырастут в ближайшие недели из-за неблагоприятных погодных условий.
Легендарная британская хеви-метал-группа даст прощальный концерт в оригинальном составе в рамках собственного фестиваля Back To The Beginning в родном Бирмингеме.
Дальний Восток может стать новым центром криптодобычи. Новости из мира криптовалют.
30 января в российский прокат вышел фильм Джонни Деппа об Амадео Модильяни.
В Китае началось широкое празднование Нового года.
Китайский стартап в области искусственного интеллекта DeepSeek вызвал фурор во всём мире благодаря своим революционным моделям ИИ, малым затратам и высокой производительности.