РОМАН ПРО РАЗРУШИТЕЛЬНУЮ ЛЮБОВЬ И КРАХ ГДР ПОЛУЧИЛ МЕЖДУНАРОДНУЮ БУКЕРОВСКУЮ ПРЕМИЮ 2024 ГОДА
Дженни Эрпенбек, немецкая писательница, стала лауреатом Международной Букеровской премии 2024 года за свою книгу «Кайрос» (перевод Майкла Хофманна). Победителя объявила канадская писательница и телеведущая Элеонора Вахтель, ставшая в этом году председателем жюри конкурса. Церемония награждения прошла в лондонском музее современного искусства Tate Modern 21 мая. Писательница и переводчик разделят между собой премию в 50 000 фунтов стерлингов (более 60 тыс. долларов США).
Роман
Эрпенбек, первоначально написанный на немецком языке, рассказывает о разрушительных взаимоотношениях молодой женщины и пожилого мужчины в
Восточном Берлине 1980-х годов. Двое влюбленных, по замыслу автора, воплощают сокрушенный идеализм
Восточной Германии. Размышляя о надежде и разочаровании,
«Кайрос» ставит сложные вопросы о свободе, верности, любви и власти.
«КАЙРОС» НАСТУПАЕТ
Начало книги описывает наше время, повествование открывает трагическое событие —
смерть Ганса, бывшего возлюбленного
Катарины. Получив эту новость, она начинает вспоминать прошлое и перебирать старые записи: письма, дневники, вырезки, которые хранят
память об их романе.
Дальше произведение погружает читателя в историю отношений
Катарины и Ганса, которые разворачиваются в последние годы существования
Германской Демократической Республики (1945–1990). Социалистические идеалы, на которых была основана эта страна, со временем превратились в удушающий
бюрократический конформизм.
Это пока социалистическое государство, но за
Берлинской стеной уже встает призрак капитализма. В воздухе витает ощущение перемен, чувствуется, что
грядет конец эпохи. Словно завершается глобальный эксперимент с построением
европейского коммунизма, где главные герои - Катарина и Ганс – являются
сторонними наблюдателями. Именно этот контекст и дал название роману.
У древних греков было два слова для обозначения времени. Одно из них —
«хронос» — описывало обычное
нормальное течение времени - скучные, монотонные, ничем не примечательные секунды, минуты, часы и дни, проходящие без особых событий. Другое слово —
«кайрос» — было связано со временем, когда всё приходит в движение и заканчивается, когда
вершится история и наступают другие времена. Конец 1980-х стал временем «кайроса» для
Германской Демократической Республики и главных героев книги.
Катарина была
очень юна (по сути, вчерашний подросток), когда произошла их случайная, но судьбоносная
встреча в автобусе. Она мечтала работать в театре.
Ганс, писатель, был стар и женат — и не сказать, что несчастливо — на писательнице, работающей на радио, хорошо зарекомендовавшей себя среди интеллигенции коммунистического
Берлина. Но для нее Ганс так и не стал верным мужем — любовниц у него было столько же,
сколько и публикаций.
Катарину и Ганса влечёт друг к другу с такой силой, что они уверены: это судьба. Даже когда они делают
обычные вещи: ходят на прогулки, смотрят фильмы, слушают музыку, ужинают, встречаются в кафе, отмечают праздники и проводят время вместе, – они чувствуют, что
ими движет некая сила, неподвластная им. Эта сила –
История с большой буквы. Это дух времени, тот ее неудержимый порыв, который стремится только к тому, чтобы стать
«кайросом».
В конечном итоге история
разрушает все. Германская Демократическая Республика испускает последний вздох, и, подобно ей, на ладан дышат и отношения
Ганса и Катарины. По ходу повествования мы видим, что конец всего неизбежен.
По мере распада
Германской Демократической Республики отношения влюбленных становятся похожи на отношения между умирающим государством и его гражданами:
параноидальные, обвиняющие, безапелляционные и скорбящие о своем очевидном конце. Роман приближается к своей развязке с
трагической неизбежностью.
Книга весьма реалистично описывает чувства. Её стиль –
тяжёлый, удушающий, давящий. История — это кошмар, от которого хочется проснуться, но не получается. Однако форма, манера и тон повествования
не позволяют оторваться от чтения. Как сказала
Эрпенбек в одном из отрывков,
«будущее тянется своими обрывками в настоящее, пока не станет настоящим, не поселится в той или иной человеческой плоти, и внезапно начнётся его расцвет или наглый режим».
Несмотря на то что картина изображает
богатый мир чувств — многослойный, амбивалентный, капризный, временами даже прекрасный, полный надежды, — она показывает этот мир через призму
трагического взгляда на время. К концу книги герои подвергаются такой деградации и унижениям, что это становится почти
невыносимым.
ПОПОЛНЕНИЕ В ПАНТЕОНЕ
Получение
Международной Букеровской премии ставит «Кайрос» на одну полку с классическими произведениями
Германской Демократической Республики, наряду с известной книгой
Кристы Вулф «Поиски Кристы Т.» (1968), которая рассказывает о двух друзьях детства времён
Второй мировой войны в Восточной Германии. В этом произведении акцент делается на документальных свидетельствах и деградации собственного «я», тела и мира. Эти же темы прослеживаются в
«Кайросе».
Искажённое представление
«Кайроса» о личном мире восточных немцев имеет некоторое сходство с «Юбилеями»
Уве Джонсона. Эта почти 1700-страничная эпопея, публиковавшаяся с 1970 по 1983 годы, сравнивает
Америку 1960-х годов с жизнью в нацистской
Германии и Германской Демократической Республике через историю
Джезин Креспаль, сбежавшей из послевоенной Восточной Германии, чтобы растить свою дочь Мари в
Нью-Йорке.
Можно добавить эту книгу в список важных современных произведений, которые продолжают рассказывать о
разрушительном воздействии европейской истории XX века на человеческие тела и умы. Она напоминает книгу
Даса Дрндича «Триест», аналогичную документальной истории о навязчивой идее европейской души избавиться от темного наследия своего прошлого, и, конечно же, бесподобное произведение немецкого писателя
В. Г. Зебальда.
Проблемы, поднятые в
«Кайросе», весомы и монументальны. Книга с редкой серьёзностью излагает простой, но часто непризнанный литературный трюизм о том, что
трудным временам трудно противостоять.
Мария Седнева
Иллюстрация: использованы изображения Eskak, Fernanddo Santtander, Amrei-Marie, Tomas Val