Земля долгожителей

Интерес к Советскому Союзу, к его грандиозным достижениям в экономической, социальной, научной, культурной и других областях отражается в участившихся публикациях на страницах буржуазной печати крупных материалов о разных сторонах жизни советского народа. Ниже мы помещаем статью американки, профессора антропологии Хантерского колледжа в Нью-Йорке, которая, изучая проблему долголетия, побывала в Абхазии и написала о ней книгу.

Не так давно в селении Тамыш в Абхазской Автономной Советской Социалистической Республике я подняла стакан вина, провозгласив тост за человека, которому на вид было не больше 70 лет.



«Желаю вам прожить так долго, как жил Моисей» (120 лет), — сказала я. В ответ человек не выразил особого удовольствия: как оказалось, ему исполнилось 119 лет.

В течение веков путешественники, бывавшие в Абхазии и вообще на Кавказе, упоминали в своих записях о долголетии и добром здравии коренного населения. Да и сегодня, не скрывая некоторого скептицизма и недоверия, газеты США и других стран сообщают как о некой сенсации об утверждении одного абхазца, будто ему исполнилось 120, а то и 130 лет.

Когда я вернулась из Абхазии с фотографиями и статистическими данными в подтверждение обоснованности таких рассказов, друзья насмешливо задавали мне вопрос, в котором уже содержался ответ: «Простокваша?»
 
Вообще-то говоря, нет, не простокваша, хотя абхазцы в больших количествах в течение всей жизни пьют пахту. Тверда земля в Абхазии, и ее жители — больше с гордостью, чем с недовольством — говорят, что Бог создал их страну только со второго захода, но, надо сказать, заход получился удачным: Абхазия — прекрасная страна. Ее Черноморское побережье — в субтропиках, а если, повернувшись спиной к морю, отправиться через населенные низины и долины к Большому Кавказу, попадешь в зону альпийского климата. Абхазцы населяют эти места по меньшей мере тысячу лет.

Веками пасли они стада на малоплодородных землях, но теперь в долинах и у подножий гор раскинулись чайные и табачные плантации. Абхазцев в республике около ста тысяч, что составляет примерно пятую часть ее населения, остальные — грузины, русские, армяне, греки и другие. Впервые я отправилась туда летом 1970 года по приглашению Академии наук СССР. Второй раз я посетила Абхазию прошлым летом и намерена поехать туда вновь.

Разговаривая с людьми, которые в свое время активно участвовали в коллективизации, я убедилась, что многие из них, даже в возрасте от 80 до 119 лет, по-прежнему вносят свой посильный вклад в коллективную жизнь. Проведя здесь месяцы, я так и не научилась определять возраст абхазца по внешнему виду. Людей в годах узнаешь только по седым волосам и морщинам на лице, но сколько им лет — 70 или 107? Я всегда давала около семидесяти и каждый раз ошибалась.


Похоже, что у абхазцев физиологические изменения, которые в нашем понимании обозначают процесс старения, в определенный момент просто перестают проявляться. Большинство абхазцев регулярно выполняют физическую работу.

У них от природы завидное зрение и хорошие зубы. Даже в преклонных годах люди держатся прямо; многие в день проходят по три с лишним километра пешком и купаются в горных речках.

У абхазцев гордая осанка и крепкое сложение. Мужчины, кстати, питающие слабость к длинным усам, стройны, но отнюдь не хрупки. По старой поговорке, талия мужчины должна быть настолько узка, чтобы под ним, когда он лежит на боку, могла пролезть собака. Женщины темноволосы и так же стройны, со здоровым цветом лица и застенчивой улыбкой.

В настоящее время я не имею точных цифр об общем числе долгожителей в Абхазии, но когда я прошлым летом посетила аул Джерда, только там 71 мужчина и 110 женщин были в возрасте от 81 до 90 лет и 19 человек старше 91 года — 15 процентов от всего населения аула, где живет 1200 человек. На первый взгляд такой исключительно высокий процент может показаться результатом выезда молодежи. Но я убедилась, что абхазцы, как молодые, так и старые, предпочитают жить в своих родных местах и редко покидают их надолго, не говоря уж об отъезде совсем.

В 1954 году, за который у меня имеются сопоставимые данные, 2,58 процента абхазцев были в возрасте старше 90 лет. В Соединенных Штатах эта доля составляла 0,4 процента. Русские и абхазские ученые исследуют проблему долголетия в Абхазии с 1932 года, и институт этнографии в Сухуми охотно предоставил мне результаты этих исследований. Согласно полученным данным, признаки атеросклероза если обнаруживались вообще, то только у самых престарелых абхазцев.


Один ученый, обследовавший группу местных жителей старше 90 лет, обнаружил, что 40 процентов мужчин и 30 процентов женщин имели достаточно хорошее зрение, чтобы читать или продевать нитку в иголку без очков, а у 40 процентов сохранялся хороший слух. Не зафиксировано ни одного случая душевных заболеваний и рака у 123 столетних абхазцев, обследовавшихся в течение девяти лет.


УБЕДИТЕЛЬНЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА

В исследованиях, начатых в 1960 году доктором Сичинавой из Сухуми, отмечается, что все обследованные долгожители обнаружили исключительную психологическую и неврологическую стабильность.

Большинство прекрасно помнит далекое прошлое, но не особенно хорошо — недавние события. Многие, за некоторыми исключениями, неплохо ориентируются как в недавнем, так и далеком прошлом. Никто не испытывает затруднений в ориентации во времени и пространстве.

Все демонстрируют четкость и логичность мышления, и большинство правильно оценивает свои физические и умственные способности. Они проявляют живой интерес к делам семьи, колхоза и к общественной жизни. Все сохранили подвижность, опрятность и аккуратность.

Жители Абхазии редко оказываются в больнице, разве что по поводу расстройства желудка или родов. По словам врачей, наблюдающих за их трудовой деятельностью, они большие знатоки по части вправления вывихнутых или сломанных конечностей — века верховой езды вынуждали их познавать это искусство на практике.

Отношение абхазцев к процессу старения видно даже по их лексикону. У них нет слова «старик»; столетних называют «людьми, которые долго живут». Смерть в понятии абхазца является не логическим концом жизни, а чем-то неразумным.

В долголетии абхазцев не может быть никаких сомнений. Советские ученые-медики тщательно проверяют получаемые ими в беседах сведения.

Некоторые из обследуемых служили когда-то в армии, и записи в архивах подтверждают точность их слов. Если документация отсутствует, то лишь по той причине, что до Октябрьской революции у абхазцев не было письменности.

Но почему они живут так долго? Отсутствие документальных источников и сравнительная непродолжительность медицинских и антропологических исследований не позволяют пока дать ясный ответ.

Можно полагать, что сыграл свою роль генетический отбор. Необходимость отстаивать свое существование на протяжении веков в рукопашных битвах, возможно, отсеяла всех, кто не обладал хорошим зрением и другими ярко выраженными физическими достоинствами, закреплявшимися в последующих поколениях. Но этот эволюционный процесс невозможно подтвердить документально.

Большинство прекрасно помнит далекое прошлое, но не особенно хорошо — недавние события. Многие, за некоторыми исключениями, неплохо ориентируются как в недавнем, так и далеком прошлом. Никто не испытывает затруднений в ориентации во времени и пространстве.

Когда я опрашивала самих абхазцев, они ссылались на свои семейные обычаи, трудовую практику и питание. Они считают умеренность и самодисциплину во всем крайне необходимыми для сохранения энергии. Нормальная половая жизнь у здешних мужчин начинается в 30 лет, когда они женятся. Группа исследователей-медиков установила, что многие абхазцы-мужчины сохраняют потенцию далеко за 70-летний возраст, а 13,6 процента женщин могут рожать детей после 55 лет.

Если исследователи и сталкивались с несоответствиями в словах абхазцев об их возрасте и фактическим положением вещей, то лишь когда мужчины сбавляли себе года. Один выдавал себя за 95-летнего, тогда как его дочери, согласно свидетельству о рождении, исполнился 81 год. Другие источники подтверждали, что этому абхазцу на самом деле 108 лет.

Когда ему предъявили факты, он разгневался и прекратил разговор.

Потом выяснилось, что он собирался жениться. Как сказал мне 104-летний Махти Таркил, с которым я беседовала в ауле Дурипш, «мужчина остается мужчиной до 100 лет, потом он уже начинает стариться».

В истории Абхазии женщине отводилась второстепенная и зависимая роль: пока она молода, большое значение по традиции придавалось ее внешности, потом ее уделом становилось ведение домашнего хозяйства. Как и во всех сторонах абхазской жизни, революция и здесь внесла перемены, и многие женщины Абхазии приобрели теперь различные специальности.

Как женатые, так и неженатые абхазцы всегда исключительно скромны. Любовь или привязанность никогда не выражаются на людях открыто. Эти чувства не считаются запретными, однако абхазцы считают, что они приносят радость и удовольствие только тогда, когда остаются сугубо интимными.

В Абхазии нет понятия о том, что наступает время, когда человек может «уйти на отдых». С начала и до конца жизни абхазец делает всё, на что хватает сил, ибо он сам и все окружающие убеждены, что труд жизненно необходим. Житель Абхазии сам предъявляет к себе такие требования, какие может выполнить. Со временем эти возможности уменьшаются, но его положение в обществе тем не менее возрастает.


ТРУД - ОСНОВА ЖИЗНИ

Доктор Сичинава в своем исследовании детально изучил трудовые привычки абхазских долгожителей.

В одной обследуемой группе было 82 мужчины, начавших выполнять крестьянскую работу с 11 лет, и 45 женщин, которые работали по дому и ухаживали за скотом с более раннего возраста. Сичинава обнаружил, что трудовая нагрузка значительно уменьшилась в возрасте от 80 до 90 лет у 48 мужчин и между 90 и 100 годами — у остальных.

Среди женщин 27 человек стали работать менее интенсивно в возрасте от 80 до 90 лет, а остальные — после 90. У мужчин пастьба, пахота, а также работа, связанная с поднятием тяжестей, уступили место прополке и т. п. Женщины перестали выполнять полевые работы, заменив их обязанностями по уходу за семьей, которая в Абхазии может состоять из 50 и более человек. Они заботятся о себе и своих детях, кормят домашнюю птицу, занимаются вязанием.

Доктор Сичинава наблюдал также группу, в которую входили 21 мужчина и 7 женщин старше 100 лет, и установил, что они продолжали работать по четыре часа в день в колхозе. В группе жителей старше 100 лет, обследованной Сичинавой, почасовая выработка составляла около одной пятой выработки более молодых колхозников. Но они трудились более равномерно, не делая лишних движений, лишь изредка отдыхая.

Советское правительство поощряет элемент соревнования в труде; фотографии лучших работников выставлены на видном месте в колхозах. Прилежные абхазцы имеют своих героев труда среди долгожителей. Келкилиана Хеза, 109-летняя женщина из деревни Отапи, за одно лето выработала 49 трудодней; Бозба Паш, 94-летний мужчина из того же колхоза, проработал 155 дней в году; 90-летний Георгий Миносян из Арагича, нередко приводимый в пример молодежи, выработал 230 трудодней за год.

И представители советской медицины, и сами абхазцы-долгожители согласны в том, что привычка к труду — одна из основных причин долголетия. Врачи отмечают, что характер труда и то, как к нему относятся абхазцы, способствуют оптимальному функционированию жизненно важных органов человека. Абхазцы говорят: «Без отдыха человек не может работать, без работы отдых не приносит никакой пользы».

Такое отношение к труду, возможно, играет столь же важную роль, как и сам труд. Труд неотъемлем от общего представления о жизни. Пожилые люди здесь всегда заняты делом, на которое у них хватает сил; система оплаты труда в колхозах дает пожилым возможность трудиться в том темпе, какой им больше подходит.


ЗАЛОГ ЗДОРОВЬЯ

Переедание считается в Абхазии опасным, а на полных людей смотрят как на больных. «Абхазец не может толстеть, — говорят они. — Что может быть смешнее толстяка в седле?»

Питание здесь, как и всё остальное, стабильно: исследователи обнаружили, что столетние абхазцы придерживаются с детства одной и той же диеты, которая не зависит от уровня благосостояния. Калорийность пищи здешних крестьян на 23 процента ниже калорийности питания абхазских промышленных рабочих, однако в ней содержится в два раза больше витамина С.

Абхазцы едят без спешки, с соблюдением застольных манер. В честь каждого из гостей по очереди произносится тост, в котором превозносятся его действительные и предполагаемые достоинства. Трапеза может продолжаться несколько часов. Абхазцы откусывают маленькие кусочки и тщательно их пережевывают — привычка, стимулирующая выделение слюны и желудочного сока, что гарантирует соответствующее усвоение углеводов, составляющих основу питания местных жителей. По традиции недоеденной пищи не оставляют: она идет на корм скоту, — и никому не придет в голову подогревать гостю не только вчерашнюю, но даже остывшую пищу, хотя она была приготовлена пару часов назад.

Теперешняя молодежь считает такой обычай расточительным, но большинство пожилых абхазцев уверено, что блюдо, простоявшее хотя бы день, вредно для здоровья.


Мясо — говядину, козлятину, зимой свинину, а также птицу — абхазцы едят сравнительно редко — раз-два в неделю. Они не любят рыбу и редко употребляют ее в пищу, хотя ее в Абхазии весьма много. Свежее мясо или птица варятся недолго. Некоторым приезжим приготовленные таким образом кушанья кажутся жестковатыми, но для абхазцев они совершенно привычны.

К каждому из трех блюд за обедом подается абыста — мучное изделие, сваренное в несоленой воде и заменяющее хлеб. Абыста подается теплой с козьим сыром домашнего приготовления. Сыр, как и два стакана пахты, употребляются в пищу ежедневно.

Другие обязательные продукты питания: фрукты, в первую очередь виноград; овощи, особенно зеленый лук, помидоры, огурцы, капуста; молодые бобы, которые варятся в течение нескольких часов и подаются в виде пюре с соусом из репчатого лука, перца, чеснока и гранатового сока.

Этот острый соус всегда присутствует на столе в отдельном блюде. В больших количествах подается и чеснок. Будучи основными поставщиками табака в Советском Союзе, сами абхазцы почти не курят. (Я, правда, встретила одну женщину старше 100 лет, которая курила непрерывно.) Они не пьют ни чая, ни кофе, но красное домашнее вино с малым содержанием алкоголя в большом ходу. Его пьют все чуть ли не каждый день, понемногу за обедом и ужином, и абхазцы называют его «дарующим жизнь». В питании абхазцев отсутствует сахар, вместо которого употребляется мед местного сбора. Быть может, поэтому абхазцы весьма редко страдают от зубных болей.


ФАКТОР ОБЩЕСТВЕННОГО НАЧАЛА

Советские специалисты в области здравоохранения, изучавшие питание абхазцев, утверждают, что именно оно приносит дополнительные годы жизни: пахта, свежие, маринованные или соленые овощи и, по-видимому, вино способствуют уничтожению определенных видов бактерий и косвенно препятствуют развитию атеросклероза. В 1970 году группа советских врачей и известный нью-йоркский хирург доктор Самюэль Розен сравнили слух москвичей и абхазцев и установили, что абхазское питание, бедное жирами и богатое овощами и фруктами, объясняет, в частности, тот факт, что абхазцы обладают гораздо лучшим слухом по сравнению с москвичами.

Хотя сами абхазцы объясняют свое долголетие трудом, воздержанием и умеренностью в пище, имеется в их жизни еще один, более широкий фактор, который производит большое впечатление на постороннего: высокая степень общественного начала, чувство группового тождества, которые дают каждой личности непоколебимую уверенность в собственной безопасности, завтрашнем дне и преемственности поколений, что позволяет абхазцам как народу переходить к новым условиям жизни, не теряя своей самобытности.

Это чувство преемственности как в личном, так и национальном плане и является тем, что антропологи называют пространственно-временной интеграцией. Пространственная интеграция — это структура их родственных отношений.

Родство в Абхазии — хорошо разработанная сложная система взаимоотношений. В ее центре стоит семья, в нее входят также все семьи, восходящие к одному прародителю, и, наконец, все люди, имеющие одно отчество.

В результате родством оказываются связаны до нескольких тысяч людей, иногда даже не знающих друг друга.

Временная интеграция абхазцев находит выражение в их общей преемственности, в отсутствии ограничивающих существование факторов вроде «безработицы», «проблемы отцов и детей», «отчуждения личности». Абхазцы — это любящий жизнь, оптимистичный народ, и, в отличие от множества престарелых «иждивенцев» в Соединенных Штатах, которые чувствуют себя обузой для самих себя и родственников, они радуются перспективе долгой жизни. 99-летний Ахба Сулейман из аула Ачандара сказал своему врачу: «Не пришло еще время умирать. Я нужен детям и внукам, и вообще на этом свете неплохо, если не считать того, что стало труднее обрабатывать землю и взбираться на деревья».


Старики здесь постоянно активны. «Лучше двигаться без цели, чем сидеть неподвижно», — говорят они. До завтрака они пройдутся по двору или саду, сделав всё, что найдут нужным: поправят забор, починят инструмент, присмотрят за домашним скотом. За завтраком после завершения утреннего обхода они сообщат, что еще надо сделать по хозяйству.

Чувствовать, что ты нужен людям в свои 99 и 110 лет, не какая-то искусственная мера «самозащиты» у абхазцев. В старом возрасте это — естественное, последовательное выражение мировоззрения, заложенного в детстве.

С раннего возраста дети участвуют в домашнем труде; когда они не в школе, то трудятся в поле либо по дому. Для детей и взрослых не существует каких-то «раздельных фактов жизни». То, что прививается детям, — это ценности, которыми руководствуются взрослые; между словами и поступками взрослых нет лицемерного расхождения. С самого начала нет никакого разрыва между ожиданиями и последующим опытом.

Абхазцы ожидают долгой и полезной жизни и обоснованно возлагают надежды на пожилой возраст: там, где высоко ценится преемственность в традициях, старики необходимы для передачи этих традиций. Они возглавляют важные церемонии, посредничают в спорах, и их совета спрашивают при ведении хозяйственных дел в колхозе. Они чувствуют, что нужны на самом деле. Никто не считает их обузой, наоборот, их опыт и знания высоко ценят.

---

Сула Бенет «Интернэшнл Геральд Трибюн», Париж

Иллюстрация: использованы изображения из архива и Apsuwara