Владыка царства

«Хинди, руси — бхай-бхай!» («Индийцы и русские — братья!») — лозунг, провозглашённый в индийском Бангалоре в 1955 году Никитой Хрущёвым, не только объявлял о дружбе между СССР и Индией, но и открывал эру советских зарубежных визитов на высшем уровне. Известно, что Сталин куда-либо выезжать за пределы страны не любил (он сделал это лишь дважды, и только для встречи с союзниками по антигитлеровской коалиции: в Иран и поверженную Германию). А Ленин к моменту, когда советскую власть начали признавать другие государства, был уже не в состоянии куда-либо выехать.

Когда заграничные командировки первого секретаря стали регулярными, им часто предшествовали визиты советских чиновников рангом ниже. В 1960 году Хрущёв снова собрался в Индию и отправил вперёд себя небольшую делегацию. Формальным главой её стал легендарный полководец, живой символ Красной армии (дух этого образа отлично передал автор снимка), герой фильмов и песен, а на тот момент и номинальный глава государства — председатель Президиума Верховного Совета СССР Климент Ефремович Ворошилов. Разбираться в архитектуре советского госаппарата зарубежные переводчики не стали и в прессу полетели заголовки:

«Встреча премьер-министра Индии Джавахарлала Неру и президента СССР Ворошилова в Нью-Дели».

Ворошилову пришлись по душе почести, оказываемые ему в Индии (отдельная машина, лучший номер при размещении, роскошные завтраки в губернаторской резиденции), и он с большим энтузиазмом стал входить в роль лидера. Контролировать размеры открывшейся президентской чакры приходилось прикреплённому к делегации переводчику МИДа.

Из книги «Язык мой – друг мой» В. Суходрева:

…В Калькутте нас повели в прекрасный местный музей. Мы шли довольно большой группой, включая экскурсоводов. Впереди, конечно, Ворошилов. Вдруг где-то в углу он углядел человека с длинными нечёсаными волосами и патлатой бородой. По виду – настоящий отшельник. Увидев этого человека, Ворошилов резво устремился к нему. Вся группа – за ним. Подойдя ближе, Ворошилов стал причитать:

– Это что же за человек такой несчастный! Что же у него на голове делается? Что у него с бородой творится? Его надо помыть, постричь и причесать!

Кто-то из индийцев негромко разъяснил мне, а я – Ворошилову, почему у мужчины нечёсаная шевелюра. Легендарный полководец только отмахнулся и продолжал распаляться:

– Ничего подобного! Что вы мне тут сказки рассказываете! Просто он бедняк! У него и расчёски-то своей наверняка нет!

Говорил он это не на шутку гневно, причём, как все глуховатые люди, очень громко, поэтому сглаживать его речь при переводе было непросто. Я, конечно, старался как мог. Вдруг Ворошилов полез в карман и вынул свою расчёску. Держа её в руке, он стал приближаться к уборщику с явным намерением его причесать. У несчастного глаза округлились, в них светился неподдельный ужас. Он буквально вжался в угол, стал зыркать туда-сюда в поисках выхода. Но выхода не было – делегация окружила его со всех сторон. Я думаю, бедняга не понимал, кто мы такие, зачем сюда пришли. Ворошилов подходил всё ближе. Тогда я резко и довольно громко воскликнул:

– Климент Ефремович! Нельзя ему!

И только это остановило Ворошилова. Он повернулся ко мне и переспросил:

– Нельзя?

Я повторил.

– Ну ладно, – сказал Ворошилов, убрал расчёску в карман и пошёл дальше.

Другой случай, описываемый в мемуарах переводчика, произошёл при осмотре сказочного Тадж-Махала. В один момент Ворошилову во чтобы то ни стало захотелось попасть в одну из башен, на входе в которую висел огромный амбарный замок. Желание его было таким, что, будь у него в руках та самая сабля с фотографии, он бы непременно её задействовал.

Из книги «Язык мой – друг мой» В. Суходрева:

Ворошилов спросил, что внутри башни. Ему ответили: ничего особенного, лестница – и всё. Тогда он заявил:

– А я всё равно хочу посмотреть!

Начали искать привратника, у которого мог быть ключ. Не нашли. Ворошилов продолжал твердить, что хочет осмотреть башню.

– Вот, помню, был я в двадцатых годах в Турции, так Софийский собор в Стамбуле осмотрел полностью. Ходил всюду, и меня всюду пускали. А вы…

Раскраснелся, разнервничался. Потом махнул рукой и пошёл вдоль бассейна. Мы все за ним. Индийцы, чтобы успокоить высокого гостя, снова стали рассказывать сказочную историю о любви султана, о том, как он, когда жена умерла, всё своё состояние потратил на возведение данного чуда.

– При чём тут какие-то цари, короли, султаны и прочее? У нас тоже были цари, мы от них избавились, разогнали эту шайку! Вот народ — это главное! Вот кто всё это создал! И о народе надо говорить. Народ хвалить надо, а не каких-то султанов, которых гнать нужно в шею!

Я увидел полные ужаса глаза Фурцевой и Козлова и опять как мог сгладил в переводе гневную тираду.

В 2014 году в газете «Метро» вышел материал писателя и мемуариста Михаила Ардова, в котором история посещения Тадж-Махала Ворошиловым якобы имела следующее продолжение:

«Ворошилов некоторое время молча смотрел на величественный мавзолей, а потом сплюнул и сказал: "Тьфу! Без штанов тут ходят, а такое строят!" Индусы стали вопросительно смотреть на переводчика, и Суходрев произнёс: "Господин президент Советского Союза сказал: "Я видел много архитектурных шедевров, но после того, как я увидел Тадж-Махал, я плюю на всю мировую архитектуру!"».

В истории многое, если не всё, зависит от интерпретации. Лозунг «Хинди, руси — бхай-бхай!» просуществовал до самого конца СССР, а Виктор Суходрев стал личным переводчиком всех последующих лидеров страны. Полномочия Климента Ворошилова в должности председателя Президиума Верховного Совета СССР прекратились после возвращения советской делегации из Нью-Дели.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ:

Согласно Конституции главой Республики Индия является президент, на хинди — Раштрапати, что переводится как «владыка царства».

В настоящее время эту должность занимает Драупади Мурму.