Ультра All Inclusive

Принцип отбора снимков для Фотоателье «За рубежом» очень простой: контекст всегда превалирует над визуальной составляющей. Мы вдохновляемся историями, иронизируем над ними, ужасаемся и удивляемся (редко) им – историям, о которых вряд ли думал фотограф имярек во время исполнения своих профессиональных или не очень обязанностей. Фотографии нашей коллекции – это ненавязчивое приглашение к рефлексии над человеческими странностями, в которых главными послами становятся люди, наделённые неограниченными возможностями в реализации фантазий. Короли, императоры, кайзеры, халифы, эмиры и остальные венценосцы всегда под микроскопом историков и журналистов. Последний король Египта, Фарук I, несомненно, был одним из ярких объектов для наблюдений, хотя на этой фотографии как будто делает всё, чтобы прикинуться обычным соседом по лежаку в родной ему (ну и нам, чего уж) Хургаде.

 

Фарук I был последним королём Египта и Судана в 1936–1952 годах, до своего свержения и бегства в Италию вследствие военного переворота, результатом которого стало упразднение монархии и провозглашение республики. Будучи королём, Фарук был известен своим экстравагантным образом жизни плейбоя. В подростковом возрасте Фарук был хорошо сложен, подтянут и даже считался секс-символом (помогла обложка Time, где было написано, что это «лидер, за которым стоит следить»). Life поддакивал:

«Дворец Абдин (резиденция короля), возможно, самое великолепное королевское место в мире, а его хозяин – лучший образец молодого мусульманского джентльмена».

Что ж, следить за Фаруком действительно стоило. И дело тут вовсе не в пошлых королевских прихотях в виде бесконечных романов, грандиозных шопингов в старушке Европе, коллекций порнографических открыток и личного обогащения золотом-бриллиантами (особенно во время Второй мировой). Мы так же оставим за скобками его мелкоуголовные наклонности в виде свистнутых карманных часов у британского премьер-министра Черчилля во время встречи в Каире в 1942 году. Тем более что король позже часы вернул, выставив всё так, словно случайно нашёл их [в кармане у Черчилля]. Не будем останавливаться на расстреле львов в Каирском зоопарке из-за дурных снов, в которых львы атакуют Его Величество. Наконец, дело даже не в том, что Фарук оказался единственным политическим лидером (здесь мы ссылаемся на сведения историка Герхарда Вайнберга), приветствовавшим нападение на собственную страну. Pressa.tv лаконично поясняет:

«Фаруку была не по душе британская оккупация, так что он решил сменить её на немецкую».

Ключевую роль в судьбе монарха сыграло... обыкновенное обжорство. Как верно заметил Кролик, всё потому что кто-то слишком много ест. Некоторые источники пишут, что отец Фарука (Фауд I, первый король независимого Египта) даже выпускал официальный приказ по дворцу об уничтожении любых сладостей – пирожных, тортов и лимонада. Наследник сопротивлялся диете как мог, ведь он любил не только сладкое, но вообще всё, что жуётся и глотается. Однажды он якобы даже съел обед для кошки, капризничая из-за запретов отца, а ещё подружился с местным электриком Антонио Пулли (впоследствии один из влиятельных людей Египта при правлении Фарука), тайно приносившим мальчику запрещёнку. 

Из статьи «Большая жратва» (Story.ru, О. Исаева):

«Проведя рекогносцировку каирского дворца, слуги безжалостно зачищали спрятанные принцем в самых неожиданных местах припасы. Чего там только не было! И сочная, благоухающая кюфта – подрумяненные тефтели из рубленого мяса, нанизанные на шампур и пропитанные дымком открытого огня, умытые лимонным соком, украшенные кольцами лука. И спрятанные под подушками лепёшки с пастромой. Остро пахнущее пустыней вяленое мясо куталось, как бедуин в бурнус, в пёстрые пряности – ммм… В чём-чём, а в еде наследник толк знал. <...> За махши (фаршированный рисом, овощами и пряностями запечённый на углях голубь) он был готов отдать полцарства».

К слову, папа Фауд не просто так это всё запрещал, ведь его собственный отец умер, пытаясь залпом выпить две бутылки шампанского после плотного ужина. Удостоверившись в том, что одними запретами во дворце Абдин Фарука не остановить, папа Фауд отправил сына в Британскую королевскую военную академию, откуда тот, не доучившись, вернулся в Египет сразу же после известий о смерти отца. Теперь юному королю предстояло воевать только со своим аппетитом. На завтрак он съедал дюжину яиц и перепелов. Пытаясь похудеть, Фарук на какое-то время сел на диету, употребляя (как пишет Time) по 600 устриц в неделю. Не выдержав низкокалорийной пищи, во время очередного путешествия по Европе, он снял 21-комнатный люкс на чужое имя и оттянулся как следует. По утверждению близких, Фарука никогда не видели читающим или пишущим, зато часто видели в ночных клубах Каира, куда он приезжал по ночам, где выпивал апельсиновый сок с фольгой из съедобного золота. Пока Фарук растил живот, в стране росла напряжённость. И если внутри Египта к Фаруку прилипло пускай и обидное, но милое прозвище Три толстяка, то западная пресса, ранее писавшая о нем как об образце молодого правителя, откровенно называла его «свиноподобным». Да что уж там, американский историк Метью Ф. Холланд напоминает, что проект ЦРУ под названием FF, фактической целью которого стало свержение короля (не за любовь к еде, конечно), расшифровывался не иначе как Fat Fucker, что в литературном приближении означает «жирный ублюдок». 26 июля 1952 года Фарук под угрозой ультиматума (политические противники короля окружили дворец танками и артиллерией) подписал собственное отречение, чтобы мирно покинуть Египет и отправиться в изгнание в Италию.

Весной 1965 года 45-летний Фарук I, как сообщается, мирно ужинал в третий раз за вечер в одном из ресторанов Рима, когда внезапно скончался. В полицейском протоколе будет указано:

«Бывший король Египта съел семь цыплят, устрицы с соусом табаско, глазированный окорок, дюжину печёных картофелин, чашку риса, лобстера, несколько шоколадных эклеров, торт «Захер», выпил две бутылки вина и пять чашек капучино. Закурил сигару, схватился за горло и упал на стол вниз лицом».

В преддверии новогодних праздников Фотоателье «За рубежом» призывает читателей к разумным рискам и делится одним из оригинальных рецептов салата «Оливье» для королевских желудков из «Кулинарного руководства» 1897 года:

«Свежие огурцы очистить от кожицы и нарезать тонкими кружками. Трюфели нарезать кружками. Сварить раков и взять от них шейки. Приготовить густой соус провансаль, прибавить в него для остроты кабуль-сон, а для лучшего вкуса и цвета немного густых сливок. Оливки крупные очистить от косточек винтом. Когда всё будет заготовлено, то взять стеклянную вазу или глубокий салатник и начать укладывать все рядами. Сначала положить на дно обрезки дичи и картофеля, слегка заправив их провансалем, затем сверху положить ряд дичи, потом часть картофеля, огурцов, часть трюфелей, оливок и раковых шеек, все это полить частью соуса, чтобы было сочнее, сверху положить опять ряд дичи и т. д. Часть раковых шеек и трюфелей оставить для украшения сверху. Когда все продукты будут уложены в вазу в виде горки, то сверху покрыть провансалем, чтобы продуктов не было видно».

---

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ:

От свежего круглого белого хлеба отрезал хрустящую горбушку, стал мазать её сливочным маслом. Масло твёрдое из холодильника, хлеб горячий, свежий, тает оно и мажется с трудом. Затем икрой красной толстым слоем намазал. Сел. Поставил перед собой вазу. В левую руку взял хлеб с икрой, а в правую – деревянную ложку и стал есть салат ложкой, захлёбываясь от жадности и откусывая огромные куски хлеба с маслом и икрой. А потом, не переставая есть салат, стал ложкой прямо из сковороды отрезать и поддевать пласты яичницы с колбасой и ел всё вместе. А потом, не вытирая рта, пошёл на кухню, вернулся с огромной чашкой «25 лет Красной армии». И уже ел салат с яичницей, закусывая белым хлебом с красной икрой, запивая всё это горячим сладким чаем из огромной чашки. А–а... А–а... И на пляж не пошел.

Михаил Жванецкий, «Воскресный день».

---

Иван Захаренко