Три мальчика у озера Танганьика

Карьерный забег Мартина Мункачи начался в Будапеште в 1921 году, когда он работал журналистом в местной газете. Потребность в иллюстрации для заметки о похоронах, как пишет портал cameralabs.org, вынудила его взять в руки камеру, однако внимание Мункачи перехватила уличная драка, и вместе с затвором фотоаппарата, направленного на происходящую потасовку, что-то ещё щёлкнуло в воображении венгра. Вскоре после этого события Мартин Мункачи снимал только то, что [ещё] двигается или может двигаться, став к 1930-м годам одним из самых известных и высокооплачиваемых фотографов мира, фирменным почерком которого было движение во всём его понимании. Для Berliner Illustrirte Zeitung он сфотографировал роковой день в Потсдаме, когда престарелый президент Пауль фон Гинденбург фактически передал власть в стране Адольфу Гитлеру (Гинденбург выходит из гарнизонной церкви «побитой собакой», пишет «Коммерсантъ», в то время как ему навстречу деловитой походкой направляется фюрер и шеренги чеканящих шаг штурмовиков). Перейдя на работу в Harper's Baazar, он обновляет (или вовсе открывает) жанр модной фотографии, привнося в него динамизм футбольного матча, заставляя статуарных моделей скакать по лужам, бежать к камере и не бояться обнажённого тела. Его работы закрепили за ним репутацию «кинетического человека» фотографии. 



На старте своей выдающейся карьеры Мартин Мункачи, много путешествовавший по Африке, сделал снимок нескольких обнажённых африканских мальчиков, радостно бегущих один за другим во время прибоя в воду. Эта работа стала не только визитной карточкой Мункачи, но и, по утверждению его знаменитых коллег, например Франца Кристиана Гундлаха, «одним из ключевых моментов в истории фотографии XX века». Снимок оказал определяющее влияние и на отца репортажной фотографии Анри Картье-Брессона, признавшегося однажды, что «Три мальчика у озера Танганьика» (одно из известных названий) – единственная фотография, которая повлияла на его профессиональное мировоззрение:

«В 1932 году я увидел фотографию Мартина Мункачи, на которой трое чернокожих детей бегут в море, и должен сказать, что именно эта фотография стала для меня искрой, из которой загорелся фейерверк. Я внезапно понял, что фотография может запечатлеть вечность в мгновение. Я не мог поверить, что такое можно запечатлеть с помощью камеры. Я сказал: "Чёрт возьми!", взял камеру и вышел на улицу».



История снимка относительно места и времени создания полна недосказанности. Внизу фотоархива автора чернилами было написано одно слово – «Море…».  Море загадок… В книге «Главное в истории фотографии» Йена Смита (2021) рассказывается, что на обороте отпечатка, вероятно, дочерью мастера сделана пометка: «Озеро Танганьика», 1932, Джоан Мункачи. Другой исследователь, Майкл Фриман, отмечает, что изначально работа, опубликованная в 1931 году во французском журнале Arts et Métiers Graphiques, называлась «Либерия. 1930». Если взглянуть на карту, то не возникнет сомнений, что восточноафриканское озеро Танганьика и государство Либерия находятся на противоположных сторонах африканского континента. Фактом является то, что Мункачи в конце 1920-х – начале 1930-х годов был в командировке в Африке, работал в Либерии и, как большой любитель движения, мог проехаться до Танганьики: охладиться и пофотографировать. Вот только по замечанию всё того же Майкла Фримана, на берегах озера Танганьика не бывает прибоя, какой бывает в Атлантическом океане, в связи с чем название «Три мальчика у озера Танганьика» характеризуется как вводящее в заблуждение. Наверное, Мартин Мункачи мог бы в своё время чётко ответить на вопрос о геолокации, если бы [кто-то у него об этом спросил] фотография обрела всемирную известность при жизни автора. Но Мункачи умер в 1963 году почти забытым, уйдя с фотографической сцены в середине 1940-х и возродившись значительно позже, подтверждая циничную истину шоу-бизнеса о том, что «хороший фотограф – мёртвый фотограф». 

Из статьи «Остановленный мгновением» («Коммерсантъ», 2008 г., А. Толстова):

«Где-то в конце 1930-х что-то внутри него оборвалось. Он вдохнул репортажную жизнь в модные журналы, но выдохся сам. Его заносило, он ссорился, разрывал контракты, бросал всё и уходил в кино. Ему казалось, что он бежит вперёд, но на самом деле он остановился».

А вот любопытный момент, который можно отнести к скрытой за кадром иронии. Картье-Брессон, который так вдохновился мальчиками из Танганьики (или Либерии), что сам решил стать фотографом, ненавидел кадрирование изображения после съёмки и считал, что кадр должен выглядеть естественным, ровно в таком виде, в каком был снят, включая границы композиции. Вероятно, Картье-Брессон не знал историю, стоящую за фотографией Мункачи, ведь она как раз была поправлена, поскольку четвёртый мальчик, часть руки которого видна слева, то ли не очень интенсивно, то ли не слишком свободно бежал к прибою (известен только факт обрезки). К слову, за всю свою профессиональную работу Анри Картье-Брессон добровольно кадрировал только две фотографии, одна из которых – «За вокзалом Сен-Лазар» (1932) – определила всю его карьеру. Объяснил он это исключение в лаконичной манере:

«Вокруг какого-то ремонта позади вокзала Сен-Лазар был дощатый забор. Я случайно заглянул в щель в заборе с камерой в тот момент, когда мужчина прыгнул. Пространство между досками было недостаточно широким для моего объектива, поэтому фотография обрезана слева».

Робин Погребин из New York Times ёмко подытоживает ценность изображения Мункачи: на снимке одновременно запечатлены свобода, грация и спонтанность движений, передающая радость от самого факта жизни. Что ж, кажется, кадрирование границ не такая уж и плохая идея, особенно, когда речь идёт о фотографии, а не о границах африканских стран, кадрированием которых современники Брессона и Мункачи свободно, интенсивно и радостно занимались весь ХХ век.

---

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ:

Танганьика – крупное озеро тектонического происхождения в Центральной Африке. Берега озера принадлежат четырём странам: Демократической Республике Конго, Танзании, Замбии и Бурунди.

---

Автор: Иван Захаренко