Север помнит

Жизнь и проблемы коренных народов – от перуанских кечуа до канадских эскимосов – всегда занимали свое место на страницах зарубежной прессы. Чаще всего журналисты писали о малых народах с тревогой: пока капиталистический мир рос и ширился, аборигены исчезали. Все меньше занимались традиционным промыслом, забывали язык, а древние сказки оставались только в памяти старожилов. О том, что нет будущего и у саамов – коренного населения Норвегии, Финляндии, Швеции и Кольского полуострова, – писала и норвежская газета «Дагбладет». Перевод статьи Чёеля Фьёртофа был опубликован и в «За рубежом», в № 9 (402) от 23-29 февраля 1968 года.

Никто доподлинно не знает, откуда пришли саамы: одни северные легенды и мифы утверждают, что народ этот произошел от сына солнца и дочери ветра, другие – что саамы были рождены из самой земли, из камней и мха. Но известно точно: именно они стали первыми кочевниками, которые осели в суровых норвежских краях.



Причем археологи считают, что около восьми тысяч лет назад саамы еще не пасли оленей, а занимались охотой и рыбалкой. А оленеводство – таким, каким мы знаем его сейчас, с заботой о стаде и знанием повадок зверя, – начало формироваться здесь только в XIV–XVI веках. И именно количество оленей всегда определяло положение саамов: если много, то жить можно припеваючи и даже нанимать соплеменников в качестве помощников. Мало – придется кое-как сводить концы с концами. Да и само оленеводство с каждым годом требовало все больше денег: нужны снегоходы, ограды для пастбищ, летние и зимние жилища, чтобы следить за стадом. Это притом что доходы разведение оленей приносило довольно скромные. Но самое главное – северным коренным народам нужны были лидеры, чтобы отстаивать свою культуру, язык и национальную самобытность. Именно об этом более полувека назад писали норвежские журналисты.

Некоторые считают, что саами нуждаются в руководителе, вожде, который возглавил бы народ и смог отстоять его права. Но такого вождя нет, и его не найти, хотя бы потому, что слишком велики различия между социальными группами саами. Много поколений эти кочевники только оборонялись от общества, которое отнимало у них оленьи пастбища. Это способствовало развитию у саами чувства горечи, стремления к отрицанию и даже, если хотите, к уничтожению общества, которое их окружает. Большинство из малообеспеченных саами чувствуют себя эксплуатируемыми. Их также притесняют сородичи, которые не способнее их, но имеют больше оленей. Среди саами, так же как и в любом другом социально разобщённом обществе, страдает всегда самый слабый.

Одним из вариантов «выбиться в люди» для саамов могло бы стать хорошее образование. И они даже охотно отдавали детей в школу, но только начальную: большинство саамских родителей боялись, что дети просто покинут семью в поисках лучшей жизни. Невозможность получить хорошее образование, отсутствие поддержки со сторон государства создавали для саамов замкнутый круг, и будущее малых народов виделось совсем уж пессимистичным.

Попытка улучшить положение беднейшей части саами предоставлением ссуд для покупки оленей не дала ожидаемых результатов. Если в прошлом году в Финнмарке (провинция Норвегии. – Прим. ред.) были выданы ссуды на 300 тысяч крон, то в этом году только на 150 тысяч. С помощью ссуд смогли увеличить свои стада только те, которые и без того владели достаточным для прожиточного минимума количеством оленей и могли обойтись без забоя приобретенных животных. B результате беднейшая часть еще более обособилась от своих лучше обеспеченных соплеменников и была обречена на жалкое существование.

Но по счастью, мрачные прогнозы норвежской прессы не сбылись. Сегодня Норвегия считается одной из самых продвинутых стран в защите прав коренных народов, особенно саамов. С 1989 года их интересы представляет Саамский парламент – Sámediggi. Он не только консультирует правительство по вопросам, касающимся саамов, но и выдвигает культурные и языковые инициативы. В некоторых северных муниципалитетах саамский язык даже признан официальным.

Сегодня саамы живут как в небольших традиционных поселениях, так и в крупных городах. Многие из них работают в разных сферах – от здравоохранения до образования. Но при этом значительная часть продолжает традиционные занятия: оленеводство, рыболовство, охота, ремёсла. Уклад изменился в лучшую сторону с приходом технологий: GPS, дроны и снегоходы давно стали привычными помощниками в тундре.

Второе рождение переживает и саамская культура. На родном языке выходят книги и журналы, развивается музыка, в том числе современные жанры – поп и рэп с элементами древнего горлового пения йойк. Саамское кино, театр и изобразительное искусство становятся всё заметнее как в Норвегии, так и за её пределами. В стране регулярно проходят фестивали, выставки, образовательные программы, которые не только поддерживают культурную жизнь, но и популяризируют саамское наследие для широкой публики.

Частично удалось разорвать и замкнутый круг, связанный с образованием. Дети могут учиться на саамском языке (от детского сада до старшей школы), а также получать высшее образование с учетом своей культуры и языка. Университет Саамов (Sámi allaskuvla) в Каутинио (Норвегия) предлагает программы на саамском языке и готовит учителей, переводчиков, работников культуры. Государство поддерживает преподавание саамского языка, в том числе дистанционное.

Конечно, у мер поддержки есть и другая сторона: многие саамские семьи переезжают в города, где меньше возможностей говорить и учиться на родном языке. Молодёжь, получив образование, действительно уезжает, но уже не из-за безысходности, а в поисках карьеры. Сохранение языка и культуры требует постоянных усилий: финансовых вложений, поддержки учителей и интереса самих саамов.

Ну и борьба тоже никуда не делась, только теперь саамам приходится бодаться с корпорациями, горнодобывающими компаниями и другими любителям больших денег.

В 2020-м на плато Фосен в Трёнделаге был построен крупный ветропарк – в результате местная община потеряла пастбища для выпаса оленей. В 2021 году Верховный суд Норвегии даже признал строительство незаконным, но разбирать турбины никто не стал. В 2023 году активисты оккупировали министерства в Осло, требуя соблюдения закона. Поддержку им выразили музыканты, художники и политики. В итоге, благодаря общественному давлению, стороны пришли к компромиссу: ветропарк будет работать, а общины саами получат долю от произведенной энергии, новую территорию для зимнего выпаса оленей и грант в размере 5 млн крон (439 000 евро) на развитие саамской культуры.

Страдают северные общины и из-за потепления климата: из-за нестабильной погоды традиционные зимние пастбища превращаются в ледяные корки и олени не могут достать ягель. В районе Карашока пастухам даже пришлось докармливать их сеном – расходы в результате выросли в несколько раз.

С языком тоже не все так просто. Хотя в некоторых школах преподавание ведется на двух (саами и норвежский), многие образовательные учреждения выполняют это требование формально. Например, в школах Каутокейно, исторически саамском центре, учебники, цифровые ресурсы часто доступны только на норвежском. К тому же молодежь порой стыдится говорить на своем языке, опасаясь косых взглядов и перешептываний за спиной.

Но как бы то ни было, саамский народ смог не просто выжить, но и заявить о себе как о живом, развивающемся сообществе. То, что полвека назад казалось предвестием исчезновения – утрата языка, традиций, пастбищ и надежды, – сегодня уже не выглядит столь неизбежным.

---

Мария Седнева
Иллюстрация: «За рубежом», Midjourney