На трибуне - Джейн Фонда

Ее называют «самой умной актрисой Голливуда». Ей 33 года. Она сыграла в 27 кинофильмах. Сегодня американская кинозвезда Джейн Фонда — в первых рядах движения протеста против авантюристической политики Белого дома. Когда Джейн Фонда выступает со страстной обличительной речью перед десятками тысяч демонстрантов, ей аплодирует вся прогрессивная Америка. Ниже публикуются отрывки из ее интервью.

Я росла в либеральной семье, но никогда не задумывалась над связью между проблемами страны и своей жизнью. До замужества я жила в Европе. Там узнала, что началась вьетнамская война. В Европе у меня был доступ к информации, которую в Америке не публикуют.



Я видела по французскому телевидению, как американские бомбардировщики совершали налеты на Северный Вьетнам, как летчики бросали бомбы на деревни, где не было никаких военных объектов — только церкви, больницы да школы. Показывали, что делают с младенцами, женщинами и стариками бомбы, которые называются «ленивыми собаками» и начинены сотнями тысяч стальных осколков. Откровенно говоря, я отказывалась верить своим глазам.

До возвращения в Штаты я побывала в Индии и там начала размышлять о политической ситуации, бедности, голоде, войне. Чем больше я видела, чем больше узнавала, тем яснее мне становилось, что мои попытки помочь людям — призывами к сбору средств, давлением на конгрессменов и тому подобное — слишком мелки и наивны. Я была еще в Европе, когда в США начались гонения на «Черных пантер». Позже, встречаясь с членами организации «Черные пантеры», я обнаружила, что они вовсе не расисты — как раз поэтому их и травят. Сама мысль, что воинственная группа сможет объединить всех угнетенных чернокожих, до смерти пугает власть имущих.

Последние два месяца я провела в индейских резервациях, на военных базах, в солдатских кафе и в штабах организации «Черные пантеры». Чем больше я вижу, узнаю, тем больше понимаю, что мне одной не найти решения. Я не знаю, каким будет конечный результат всего этого, может, поэтому и не определила еще, к чему мне надо стремиться. Я только знаю, что, хотя и живу в капиталистическом обществе, эта система, при которой меньшинство эксплуатирует большинство, не может и не должна существовать. Кое-кто считает, что если заменить в нашем правительстве плохих людей хорошими, то от этого что-либо изменится. Я думаю, что, окажись в правительстве в Вашингтоне сплошь одни святые, все равно ничего не изменилось бы, потому что вся система прогнила снизу доверху, и как раз это мы должны донести до народа.

Дело в том, что в угнетенном положении оказались не просто белые, негры, пуэрториканцы или индейцы. Нас всех эксплуатируют, нас всех угнетают. Только когда изменится все общество, наступит подлинное равенство – между мужчинами и женщинами, между классами и между расами.

Я много разъезжаю по стране. Однажды на базе Форт-Льюис в Вашингтоне меня арестовали, потом выпустили, вручив бумагу, в которой говорилось, что я нарушила какой-то закон и поэтому мне закрыт доступ на некоторые военные объекты. Была я в Форт-Карсоне в Колорадо-Спрингс. Там к нашему приезду навели чистоту и порядок, позаботились, чтобы нам на глаза не попались «трудные» люди. Но забыли об одном негре, которого накануне так сильно избили, что он не мог двигаться и говорить. Так и лежал он на своей койке, хотя ему было впору лежать в больнице. В Санта-Фе (штат Нью-Мексико) я приехала, когда Никсон сделал заявление о Камбодже.

Я попросила разрешения выступить в университете штата — раньше мне не приходилось выступать перед студентами. Это было в тот день, когда в Кентском университете застрелили четырех студентов. На митинг пришло множество людей. Его участники выдвинули пять пунктов требований, и мы все направились с этими требованиями к декану, потом дело пошло дальше, и теперь университет закрыт: было несколько серьезных инцидентов.

Я думаю, что Никсон распространяет войну и на территорию студенческих городков. Он собирает пресс-конференции и обвиняет каких-то подстрекателей и тому подобное. Неужели он не понимает, почему происходят волнения? Ведь все так очевидно. Вина лежит на нем самом. На нем и его системе.

---

«Уорлд Мэгэзин», Нью-Йорк