Куба далека, Куба рядом

ПЕРВЫМ АКТОМ – ГОЛЬФ И САНКЦИИ

Классическая схема построения более-менее сносной истории – трёхактная модель с завязкой, конфронтацией и развязкой. В зависимости от задач эти этапы могут иметь разные временные отрезки, а переходами от одного акта к другому являются сюжетные точки, выводящие ситуацию на уровень какого-то переосмысления. Чтобы такая история долго удерживала внимание, её подогревают за счёт разных визуальных, музыкальных и нарративных приёмов, параллельных событий или просто обманок. В общем, это плюс-минус то, что называется драматургией. В самой же завязке всегда присутствует побуждающее, зачастую незначительное происшествие. Скрытый конфликт. Вроде того, что случился с героем этой фотографии [и Кубинской революции] Фиделем Кастро, который только-только пришёл к власти. Команданте отправился с первым зарубежным визитом к главному соседу – в США – обсудить новые торгово-экономические отношения, но президент Дуайт Эйзенхауэр счёл более важным занятием игру в гольф, снарядив на встречу своего зама Ричарда Никсона. Смог ли эмоциональный Фидель прожевать эту дерзость и о чём именно велись переговоры с Никсоном, неизвестно, но спустя какое-то время активизировались разборки за сферы влияния на кубинскую промышленность. Пытаясь сбавить градус напряжения, Кастро твёрдо и чётко заявил, что никакой национализации американских предприятий на острове не будет, и только потом взялся за осуществление этой идеи. В ответ дядя Сэм выкатил всевозможные санкции и военные истребители, совершавшие время от времени провокационные манёвры. К этому моменту и завязались тесные отношения Кубы с Советским Союзом, обещающие быть долгими, крепкими и взаимовыгодными. Первый космонавт планеты Земля Юрий Алексеевич Гагарин в роли специально приглашённой звезды навестил Фиделя Кастро буквально через два месяца после знаменитого полёта, летом 1961 года. Эта открытка – символ яркого старта советско-кубинской дружбы и аллюзия на все последующие события. История, которая наполнила драматургией сама себя. Поехали!



ФЛЕШБЭК

Кстати, задолго до гольфиста Эйзенхауэра Кастро кинул другой американский президент – Рузвельт. По материалам РИА «Новости» со ссылкой на историков, в Государственном архиве США хранится письмо (фотокопию его можно найти в Сети), написанное школьником Фиделем в 1940 году на имя американского президента. Фрагмент перевода:

«Уважаемый господин Президент! Я люблю слушать радио, и я очень счастлив, потому что я услышал, что Вас выбрали на новый срок. Если Вам нетрудно, пришлите мне, пожалуйста, американскую десятидолларовую банкноту. Я её никогда не видел, но очень хотел бы иметь. Ваш друг».

То, что Фидель изначально видел в партнёрах американцев, а не далёкий СССР, вполне логично: США – самый влиятельный сосед по расположению на глобусе и от действий последних почти полностью зависело экономическое и политическое положение Кубы. Что касается просьбы о банкноте, упомянутой в детском письме, то эту «грязную зелёную бумажку» (В. Жириновский) ему так никто и не прислал. Тем не менее ещё в 1959 году Кастро не являлся ни коммунистом (с его же слов), ни членом компартии Кубы, а революционное «Движение 26 июля», которое он возглавлял, имело целью свержение действующего правителя, представлявшего интересы американского бизнеса в стране слишком рьяно. По всей вероятности, будущий кубинский вождь искренне желал справедливости в собственном понимании этого процесса, но шлейф кровавых расправ с имитацией судебных разбирательств над поверженными врагами (апелляционную инстанцию по расстрельным приговорам на всякий случай возглавлял его соратник Че Гевара, поэтому удовлетворённых апелляций было примерно ноль) дополнял его харизматичный образ каскадом противоречий. Кстати, в отличие от Че, которого откровенно бесила скучная работа по налаживанию мирных бюрократических процессов и который очень скоро отправился в революционное турне по странам Африки и Латинской Америки, Фидель остался дома и правил страной почти 50 лет. В мире он стал таким же синонимом Кубы, как сигары и ром.

ВТОРЫМ АКТОМ – РАКЕТА, КОТОРАЯ НЕ ВЗЛЕТЕЛА

В 1962 году на Кубу под видом гуманитарной помощи завезли советские ядерные ракеты и человечество встало на грань если не исчезновения, то как минимум мгновенного кратного сокращения. Карибский кризис был апогеем советско-кубинских отношений в целом, высшей точкой доверия Кастро Хрущёву в частности. Шутка ли, команданте имел настолько стальные тестикулы, что ради правого дела (или левого, тут контекстуально) был готов к гранд-финалу здесь и сейчас. В интервью «Известиям» в 2002 году Фёдор Бурлацкий, бывший во время тех событий ведущим консультантом соцстран при ЦК КПСС, так описывал реакцию советских лидеров на странные желания Фиделя:

«Кастро через Алексеева (посол СССР на Кубе) предлагал Хрущёву нанести превентивный ядерный удар по США. Он сказал, что кубинский народ готов принести себя в жертву делу победы над американским империализмом. Андропов расписал мне эту телеграмму, подчеркнул жирным слова Кастро и поставил два огромных вопросительных и два огромных восклицательных знака. Хрущёв спокойно сказал, что у товарища Фиделя Кастро сдали нервы, что у нас идут успешные переговоры с американцами и мы близки к соглашению. Всё-таки мы понимали, что американцы – цивилизованные люди, что они не пойдут на ядерную войну, которая может ополовинить их население. В чём был драматизм нашей ситуации, лично Хрущёва? В том, что называется «эскалация». Один делает ход – другой тоже должен сделать ход. И вот если американцы будут бомбить нашу базу на Кубе, а там 40 тысяч наших солдат, ядерное оружие, ракеты, самолёты, мы можем всё это оставить без ответных действий? Вариант был такой: нанести удар по турецкой базе. Обсуждали и вопрос о Западном Берлине. Но ни один из этих вариантов не рассматривался серьёзно. Было очевидно, что надо уносить ноги и сохранить при этом достойное выражение лица».

Ракеты, как мы знаем, летают далеко, но в этот раз они тихо уплыли домой. Куба получила определённые гарантии невмешательства в свои дела от США, но Кастро был уязвлён в самое сердце. Причём, судя по будущим репликам, не столько условиями договора, сколько тем, что его мнения на этот счёт вообще никто спрашивать не собирался. Переосмысление дружбы Кубы с Советским Союзом началось в тот момент, когда мы все остались живы. В 1963 году состоялся первый официальный визит кубинского лидера в СССР. Кастро в глазах обычных советских жителей уже имел славу такого масштаба, что сравниться с ней мог разве что былинный богатырь Илья Муромец. При всём уважении к Гагарину. И уж тем более не мог и думать о том, чтобы потягаться с Фиделем в народной любви Никита Сергеевич Хрущёв. Стихией Кастро было живое общение с людьми, заразительные выступления без листочков, на имидж также играли и военный стиль одежды, и могучие природные данные, а зажатая в зубах толстая сигара венчала образ несокрушимого борца за свободу и независимость. Поговаривают, много позже, в 1970-х годах, сигара спасала его от силовых поцелуев с Брежневым, которыми тот не на шутку увлекался. Как сообщает сайт «Культурология.рф», Кастро, небезосновательно опасаясь, что его засмеют на родине за неподобающие «чмоки» с мужчиной, выбегал из самолёта с зажжённой сигарой, и Брежнев таким образом ничего не мог сделать. Но вернёмся к историческому визиту. Несмотря на сомнительный выхлоп от Карибского кризиса и очевидные обиды Фиделя на Хрущёва, СССР взял на себя обязательства по поддержанию кубинской экономики, и уклониться от них было так же непросто, как от губ Брежнева. Теперь это была ещё и репутационная история. Как заметил Фёдор Бурлацкий в интервью, надо было держать «достойное выражение лица». Это касалось и внешней политики, и собственного народа. Этим с удовольствием и воспользоваться команданте, по собственной инициативе растянув свой первый из множества визитов более чем на месяц. Дольше него такое себе позволял только китайский лидер Мао Цзэдун.

ТРЕТЬИМ АКТОМ – МАРУСЯ И САМОГОН

26 апреля 1963 года в атмосфере строжайшей секретности, обогнув воздушное пространство недружественных стран НАТО, гаванский борт номер один приземлился недалеко от Мурманска (первоначально была намечена экскурсия на подводную лодку), и уже оттуда Фидель прилетел в Москву. В аэропорту, помимо Хрущёва и его заместителя Брежнева, сиял улыбкой Юрий Гагарин. Подчёркивалась космическая важность момента. Чуть позже началась работа по сглаживанию накопившихся противоречий и обид. Во время турне по стране чиновники на местах головой отвечали за хорошее настроение кубинского революционера и, как водится в таких случаях, наперебой устраивали соревнования в показухе. Например, в Самарканде Фидель изъявил желание купить ремень в обычном универмаге. За кассой его зачем-то обслуживал сам министр торговли Узбекистана, тайно переодетый в кассира. Последний даже не смог выдать чек. На улицах Ленинграда Кастро пошёл в народ и познакомился с какой-то девочкой, спросив заодно, в какой детский садик она ходит и как там вообще дела. На следующий день, запомнив номер учреждения, он попросил сопровождавших отвезти его в этот садик, к этой девочке. Кортеж подъехал к красивому зданию с табличкой того самого садика. На крыльце его ждала знакомая девочка с цветами. Попросив её провести ему экскурсию, девочка ответила как на духу, что она тут всего второй день и не всё ещё знает. Вдоволь насытившись подобным очковтирательством, Кастро не выдержал. По воспоминаниям приставленного к нему на все это время переводчика Николая Леонова, Фидель попросил собрать узкий круг сопровождающих и произнёс:

«Я хочу выступить с критикой с позиций друга. Зачем вы устраиваете показуху, встречая меня, вашего искреннего друга и гостя? Вы много вещей делаете в приказном порядке. Вы прокладываете метро, а приостановили столь важные работы из-за меня, лишь бы проехал кортеж наших машин. Я не гордый. Мог бы поехать в объезд. Зачем надо устраивать бутафорию, тем более я понимаю, что Ленинград  это город-мученик, только-только восстанавливающийся после ран, нанесённых войной. Неужели он не имеет право показать свои недостатки? Вы принимаете меня как арабского шейха. Так друзей не принимают».

Ситуацию на самом деле спасало то, что простой народ в большинстве своём абсолютно искренне приветствовал Фиделя как суперзвезду (Элвис в городе!). И тут Кастро не чувствовал никакой фальши. Огромную роль в отношении к его фигуре в то время сыграла массированная работа радио, газет и телевидения. Рассказывали и показывали высокого, широкоплечего бородача во френче, окружённого мускулистыми барбудос и красивыми женщинами. Зрители «Голубого огонька» смотрели на загримированного под Кастро молодого Иосифа Кобзона с автоматом на плече и задорной композицией «Куба – любовь моя!». Экзотика. Когда Хрущёв узнал о критике Кастро, ситуацию с показухой резко свернули. Было велено везти Фиделя туда, куда он захочет и ткнёт пальцем, без всяких покрашенных газонов. 

Свинарка Мария из украинского села жила просто, но не голодала. В домике из угощений – мочёные яблоки, сало, яйца, картошка. Узнав о высоких гостях, поначалу попыталась спрятать в шкаф самогон. К её собственному удивлению, делегации пришлось практически уговаривать Машу не убирать бутылку и оставить всё как есть. «Российская газета» описывает случай, цитируя воспоминания переводчика Кастро:

«Нехитрая трапеза заканчивается задушевной беседой Фиделя и Марии "за жизнь". Фидель сияет: "Мне не надо никаких сухих докладов по экономике. Я счастлив увидеть, что простые люди живут в достатке"».

Хрущёв осознавал, что самым непростым вопросом на переговорах, несмотря на широкий народный приём, будет будущее советско-кубинских отношений. Кастро запросил 120 модернизированных танков, но в итоге получил лишь 80, и к тому же устаревших. В 1980-х, не приняв горбачёвскую перестройку, он и вовсе заявит, что «советская техника – это мусор» (цитата сетевого издания versia.ru). Главным же пунктом на переговорах с Хрущёвым были просьбы о потенциальной защите от США. Хрущёву удалось убедить Кастро, что Куба хоть и далеко, но ракеты спокойно могут долететь и с территории СССР и что тогда (в 1962-м) они размещались для того, чтобы Куба выжила, а теперь достаточно и ограниченного присутствия советских войск на острове. 23 мая 1963 года было подписано итоговое коммюнике:

«Учитывая продолжающиеся провокации агрессивных милитаристских кругов США против Республики Куба, товарищ Н.С. Хрущёв от имени ЦК КПСС и советского правительства ещё раз подтвердил, что в случае если в нарушение взятых Соединёнными Штатами Америки обязательств о невторжении на Кубу на неё будет совершено нападение, то Советский Союз выполнит свой интернациональный долг и окажет необходимую помощь для защиты свободы и независимости братской Республики Куба всеми имеющимися в его распоряжении средствами».

Обычно в художественных произведениях развязка занимает самую короткую часть, но в случае советско-кубинских отношений этот этап растянулся на долгие десятилетия. Плавно сокращаясь, к 1990-м годам экономическая и военная помощь сахарной республике схлопнулась вовсе. А накопившуюся [усталость] сумму долга Кубы перед СССР Россия, осознавая бесперспективность возвращения денег, попросту списала. Тем не менее до конца своих дней команданте с большой любовью вспоминал простой русский народ. Свинарку Марусю, девочку с цветами из Ленинграда, а ещё тех воодушевлённых товарищей, перекрывших железнодорожные пути в его уже зимнюю поездку по Сибири и передавших через толпу тёплый бушлат, чтобы Фидель, вышедший поприветствовать их в открытый тамбур, не дай бог, не замёрз. В этом бушлате лидер Кубинской революции пересидел девять американских президентов и четырёх советских генсеков, не считая Хрущёва.

---

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ:

Анекдот. Фиделю Кастро подарили галапагосскую черепаху. Фидель:
– Красивая! А сколько живёт?
– 400 лет.
– Вот так всегда с домашними животными: только к ним привыкнешь, они умирают у тебя на руках!

---

Автор: Иван Захаренко