Элегантный символ Венеции

О чём вы сразу вспоминаете при разговоре о Венеции? Конечно же, о гондоле. Их невозможно представить друг без друга. Американский издатель Генри Люс однажды заметил: «Венецию надо увидеть, чтобы не поверить в неё». Он не сказал ничего о гондоле, но эти слова в полной мере относятся и к ней.

---

Гондола принадлежит к тому редкому типу судов, в которых сознательно заложена асимметрия — её левый борт заметно толще правого. Она не имеет киля и приводится в движение одним человеком с помощью 14-футового весла. Весит гондола полтонны. Она может взять на борт шесть пассажиров плюс самого гондольера и небольшой груз. Её длина — 36 футов, ширина — 5 футов, она с лёгкостью выполняет поворот на 90 градусов.

Точная дата рождения этого необычного судна неизвестна. Вероятнее всего, прообраз гондолы появился во второй половине V века. В то время жители Адриатического побережья северо-восточной Италии, спасаясь от нашествия варваров с севера — вестготов, остготов, гуннов, — перебрались на маленькие острова в лагуне, тогда ещё идеально прозрачной. Мало что известно о происхождении самого слова. Некоторые утверждают, что оно возникло от греческого или латинского корня, обозначающего раковину.  Английский ученый Эрик Партридж считает, что первоосновой было «гондоларе» — «волнистый» на венецианском диалекте или же искажённое от «дондоларе» — «качать, раскачивать». 

Как бы ни назывались тогда гондолы, на полотнах XI–XI веков они кажутся короче, шире, менее изящными, чем сегодня. Гондольерами в то время, как следует из документов и картин, были чернокожие невольники или наёмные слуги, причём по двое—четверо в каждой лодке, одетые весьма непритязательно. В ту эпоху гондолы были крайне важны для Венеции, поскольку только один мост связывал берега Большого канала, пересекавшего город. Поэтому процветали десятки мастерских по изготовлению лодок. В XI веке в Венеции кораблестроительный центр  - знаменитый Арсенал, которому суждено было стать одним из чудес Старого Света. Вскоре он вытеснил мелкие мастерские. Кстати, именно там, а не на заводе Форда, как принято считать, впервые появился конвейер. Некий испанец, посетивший Арсенал в 1438 году, писал, что венецианцы могут построить галеру за день. 

Своим богатством Венеция обязана четвёртому крестовому походу в начале XII века. Организованный римским папой Иннокентием III и французскими баронами, он планировался первоначально против египетского султана. Однако планы пришлось изменить, когда выяснилось, что за военные корабли, заказанные в Венеции, платить нечем. Тогда 80-летний дож Энрико Дандоло, полуслепой, но всё ещё честолюбивый и полный коварства, поставил условие. Он обещал простить крестоносцам долг, если их войска отправятся в Далмацию (историческую область Югославии) к Заре, а затем к Константинополю, одному из самых богатых и могущественных городов того времени. Крестоносцы взяли и Зару, и Константинополь, залив их кровью и разграбив. Ужаснувшийся папа отлучил причастных к преступлению от церкви, но дож получил все, что хотел. Галеры вернулись в Венецию, нагруженные богатой добычей, в том числе знаменитыми бронзовыми конями, водруженными затем на собор Святого Марка. К тому же Венеция получила несколько греческих островов и право на свободное судоходство по Мраморному морю, через Дарданеллы, от Адриатического моря до Эгейского, а также до Александрии и по Персидскому заливу.

Венецианские купцы не упустили благоприятной возможности. Их торговые корабли везли на продажу шерсть, шёлк, ткани, прославленное венецианское стекло, вино. Возвращались же с грузом хлопка и шелка, драгоценных камней, сахара, специй и благовоний с Востока. Горожане всех сословий обогащались так, что это превосходило их самые смелые мечты.

Воздвигались великолепные дворцы, они теснили друг друга вдоль Большого канала и тянулись по берегам меньших протоков. Возле каждого дворца был свой причал, а их владельцы имели штат гондольеров, облаченных в особую форму. У богатых венецианцев было по пять-шесть гондол, которые доставляли главу семейства на деловые встречи, его жену — на увеселения, развозили прислугу за покупками.

Неброские элегантные  гондолы предназначались специально для «отдыха от суматохи повседневной жизни». Они выполняли функцию своего рода лимузина с шофёром. В центре помещалась кабина, которая служила не только укрытием от солнца и дождя. По сути, она была аналогом современного звуконепроницаемого стекла, отделяющего шофёра от пассажиров.

Рост благосостояния венецианцев в XV–XVI веках привёл к тому, что богатство стали выставлять напоказ. Нос и корма гондол декорировались позолоченными украшениями. Кабины драпировались бархатом и парчой. Всё это, по сути дела, противоречило нормам Венецианской республики, которая провозглашала равенство всех людей.

Сенатский указ 1562 года положил конец демонстрации бьющей в глаза роскоши: отныне все гондолы надлежало покрыть чёрной краской, такого же цвета должны были быть и драпировки. Никаких золотых украшений на лодках, никаких богатых одеяний для гондольеров, никаких излишеств. С тех пор и по сей день гондолы в Венеции чёрные.

Запрет на роскошь не распространялся, судя по всему, на иностранных посланников. Во французских архивах сохранилось описание пяти гондол, сопровождавших в 1682 году прибывшего в «Светлейшую», как называли Венецию, королевского посла из Парижа. Они были украшены множеством позолоченных скульптур, барельефов, ковры и занавески в кабинах были из малинового бархата.

Вероятно, эти великолепные гондолы были изготовлены венецианцами, готовыми пойти на некоторые отступления от закона в интересах властьимущих. В 1661 году они отправили английскому королю Карлу II роскошную гондолу с четырьмя гондольерами. Современник писал: «…все с нетерпением ожидали, пока гондолу сгрузят с корабля: когда четыре гондольера заняли свои места, …собралась огромная толпа, как будто люди прежде никогда не видели лодок». Венецианская республика послала в дар две гондолы и французскому королю Людовику XIV, у которого в Версале была построена уменьшенная копия Большого канала. Гондолы плавали также по Сене и Рейну, по озёрам Швейцарии.

Даже во времена запрета на роскошь неизменной сохранялась одна деталь — «ферро», железное украшение на носу гондолы. Многие считают, что «ферро» имеет чисто декоративную функцию, но на самом деле это одно из старинных приспособлений для повышения маневренности. Поскольку главный гондольер (когда их было двое) стоял на корме, необходимо было уравновесить его вес и силу упора на весло. «Ферро», который обычно весил около 35 фунтов, сейчас изготавливается из лёгкого и дешёвого алюминия, но ревнители традиций предпочитают железо, выкрашенное в серебристый цвет. Венецианцы с гордостью объясняют, что округлая верхушка «ферро» символизирует головной убор дожа: изящный изгиб — Большой канал, а зубцы — шесть кварталов Венеции и остров Джудекка.

В Венеции до сих пор сохранились небольшие «сквори» — мастерские по изготовлению гондол. Одна из них, существующая уже 103 года, в XIX веке внесла последнее серьёзное изменение в форму гондол. Это мастерская Трамонтинов, где в 1884 году Доменико Трамонти начал изготовлять подлинно асимметричные лодки, в которых левый борт был на девять с половиной дюймов шире правого и немного выше. Доменико также поднял нос и корму выше над водой, чтобы уменьшить сопротивление.

Доменико передал свои навыки четырём сыновьям, а сегодня его внук Недис и правнук Роберто продолжают семейное дело. Они считаются лучшими - и последними - представителями старинной профессии.

Ещё до изменений, внесённых Доменико, гондолы стали несколько длиннее и уже. Это было вызвано обстоятельством на первый взгляд посторонним — завоеванием Венеции Наполеоном в 1797 году. Французские войска положили конец правлению самой долговечной в истории республики. Славные дни её отошли в прошлое. Хотя богатые венецианцы ещё могли позволить себе иметь одну-две гондолы, но уже не могли содержать по два гондольера на каждой. Поэтому лодки пришлось сделать маневреннее, чтобы мог управлять один.

Позднее, в 1881 году, появились большие паровые лодки, которые венецианцы всё ещё называют «вапоретти» («маленькие пароходы»). Хотя они давно уже перешли на дизельное топливо. Сегодня воды каналов рассекают юркие моторки, которые доставляют нетерпеливых к вокзалам и аэропортам, а также пожарных и полицейских при срочных вызовах. Удобство и дешевизна «вапоретти», высокие скорости моторок привели к тому, что гондолами сегодня пользуются в основном туристы. Из 10 тысяч гондол осталось только 400. При ценах 40 долларов за 50 минут многие, впрочем, предпочитают фотографировать гондолы, а не кататься в них.

Плата за прогулку в гондоле складывается отчасти из стоимости самой лодки, которая теперь принадлежит гондольерам и обходится им в 15 тысяч долларов. Недёшево стоит и профилактика — раз в два месяца гондолу вытаскивают на сушу для осмотра и ремонта днища. Моторки на каналах вызывают волны, и гондолы бьются о стенки причалов, что приводит к их разрушению.

Если учесть, как нелегко построить гондолу, цена её не покажется чрезмерной. В мастерской Трамонтинов на изготовление только одной уходит 500 человеко-часов, используется восемь сортов дерева, выдержанного не менее года, и 280 деталей, которые вырезаются, подгоняются и собираются вручную. В год Недис и Роберто изготавливают четыре-пять гондол, а заказы у них расписаны на 20 лет вперёд.

Раньше они работали и на экспорт — Недис показывает заказ от предпринимателя из Майями от 1925 года. Ему нужно было 25 гондол — их он получил. Заказы из Сиднея, Индианаполиса, Чикаго, Нью-Йорка, Атланты. Они отказали только японцам, которые попросили изготовить 50 гондол за один год — с таким заказом Трамонтины бы не справились. Но последние 20 лет они работают только для внутреннего рынка.

…И вот гордый гондольер, мечтая быстро разбогатеть, вступает во владение новой гондолой. Он вставляет весло в уключину и, как его предки тысячу лет назад, выходит в воды каналов. Но уже не раздаются традиционные крики: «Направо!» или «Налево!» при приближении к водному перекрёстку. Гондол так мало, что вероятность столкновения очень невелика.

Гондольер уже не распевает свои знаменитые песни, как прежде, просто потому, что у него хорошее настроение и он радуется жизни. Теперь он поёт  за деньги, обычно под аккордеон. Пением наслаждается чаще всего группа туристов сразу на трёх-четырёх гондолах в складчину, так дешевле.

Сильные молодые гондольеры уже не состязаются в соревнованиях на скорость. Лишь раз в год, в первое воскресенье сентября, гондольеры наряжаются в старинные костюмы, чтобы принять участие в красочной «Регата сторика» — «Исторической регате», к радости венецианцев и восторгу туристов.

Нет сомнения, что регаты будут проводиться и впредь, а над каналами будут разноситься песни гондольеров, вдохновляемых щедрыми «чаевыми» туриста, но в целом будущее классической гондолы под угрозой. Нужны годы, чтобы научиться их строить, а у Трамонтинов нет наследников. Сегодняшние правители бывшей «Светлейшей» республики намерены повысить ренту за старинную мастерскую. Недис и Роберто выступили встречным предложением: если бы им разрешили платить столько же, как и прежде, то на разницу они могли бы открыть курсы для желающих заняться их профессией.  

— Если мы не найдём общий язык  с властями, — говорит Роберто с шутливой угрозой, — то придётся закрыть мастерскую. Пусть тогда делают гондолы в Японии!

---

Дора Джейн Хэмблин,  «Смитсониан», Вашингтон.

В иллюстрации использовано фото с сайта https://unsplash.com/ и фотоматериалы из архива редакции