Черта под Второй мировой

На пути к объединению двух германских государств устранены последние внешнеполитические препятствия. Подписан Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии. Зарубежная печать, несмотря на определенные различия во мнениях, дает в целом положительную оценку этому документу.

12 сентября останется в памяти как день, когда была подведена черта под Второй мировой войной. Побежденная 45 лет назад Германия, разделенная, оказавшаяся под опекой победителей, вновь обретает единство и полный суверенитет. В последний раз единство Германии было провозглашено в 1871 году в Зеркальном зале Версальского дворца после выигранной ею войны против Франции. Новое единство скреплено в залах Кремля в Москве, что стало блестящей демонстрацией ключевой роли, которую Советский Союз играл в обсуждении германского вопроса, - сначала как преграда, а затем как фактор его разрешения.



Государство, обретающее ныне единство и суверенитет, — это, разумеется, не «Германия в границах 1937 года», не та юридическая фикция, которая все еще существует, по крайней мере для федерального конституционного суда в Карлсруэ. Она была лишена — к востоку от линии Одер - Нейсе — Померании и Силезии, отданных Польше, а еще дальше на восток и Восточной Пруссии, аннексированной Советским Союзом. И она отказывается требовать их возвращения.

Начиная с 3 октября, когда в Берлине в здании бывшего рейхстага будет торжественно ратифицирован Договор о союзе между германскими государствами, она будет состоять из двух разнородных кусков, которым наверняка потребуется еще несколько лет, чтобы слиться в единую нацию. На западе — Федеративная Республика, обогащенная сорокалетним опытом либеральной демократии, процветания и экономической мощи; на востоке — ГДР, бывшая витрина социализма, в действительности подточенная термитами, развалившаяся за несколько недель и оставившая разоренное хозяйство, опустошенную окружающую среду и озлобленных граждан.



Не считая двух или трех газет националистических оттенков, ликование было весьма сдержанным. Может быть, потому, что вступление в силу с 1 июля договора об экономическом и валютном союзе обнажило кризисное состояние на Востоке. А на Западе, хотя правительство не решается признать это до выборов, все прекрасно знают, что единство будет стоить дорого.

По правде говоря, суверенитет Германии не сразу будет полным. Он станет таковым только после ратификации договора парламентами всех шести стран. До 31 декабря 1994 года на немецкой земле будут оставаться советские войска, на содержание и вывод которых Бонн выплатит Советскому Союзу 12 миллиардов марок. С другой стороны, западные союзники сохранят в Берлине военные гарнизоны «в соответствии с пожеланием немецкой стороны». Но все эти ограничения малозначительны по сравнению с правами, которыми обладали государства — победители «третьего рейха» на основании Потсдамских соглашений 1945 года и которые подтверждены в отношении Берлина четырехсторонним соглашением 1971 года. На этих правах союзники больше не настаивают.

Подрастет ли «политический карлик», которым долго оставался германский экономический гигант? Позиция боннского правительства в связи с кризисом в Персидском заливе и реакция германского общественного мнения показывают, что осторожность преобладает над желанием играть мировую роль. Кроме того, еще долго немцы будут «заняты самими собой».


Михаэль Штюрмер, советник канцлера Коля, осмеливается на такое сравнение: «Сегодня речь идет о порядке, который, как и установленный в Вене, является вершиной исторического опыта; мудрость требует простить и забыть; чтобы преодолеть прошлое, нужно вырваться из-под его гипноза; мир — это нечто большее, чем подсчет побед и поражений; европейский мирный порядок может возникнуть только там, где нет ни победителей, ни побежденных».

---

Даниэль Воне «Монд», Париж