Трудности перевода

Что отличает качественный перевод от некачественного? Как сохранить смысл иностранного юмора? Сколько раз можно переводить одну и ту же книгу? Сможет ли искусственный интеллект заменить переводчиков? И наконец, может ли перевод быть лучше оригинала? Об этом в интервью TV BRICS, партнеру Евразийской медиагруппы, рассказал Александр Ливергант, российский переводчик, литературовед, профессор РГГУ и главный редактор журнала «Иностранная литература». 

- Не так давно вы завершили работу над биографией Агаты Кристи, чем запомнилась вам эта работа?

- В этом есть некий парадокс: «Королева детектива», писательница Агата Кристи известна миллионам читателей, в том числе и в нашей стране, а вот биография ее мало кому известна. У Агаты Кристи была долгая, весьма обеспеченная и благополучная жизнь. Но в этой благополучной жизни были свои, так сказать, сложные моменты, как у всякого человека. Вообще она была человеком необычайного благородства, таланта, достоинства. И все это я попытался в этой книжке описать.

- Вы достаточно давно работаете в жанре биографического очерка. Расскажите, чем для вас привлекательно это направление?

- Вы знаете, это довольно трудно сформулировать. Произведения писателей англоязычных, английских и американских мне давно известны, я их не только читал, но многих этих авторов я переводил. А вот биографии этих людей я изучал всерьез впервые, когда писал о них. Должен вам сказать, что биография даже самая не выразительная, даже самая не интересная любого из крупных английских, американских, каких угодно писателей, в том числе, разумеется, и русских авторов, представляет собой необычайно увлекательный роман.

- Что самое сложное в литературном переводе?

- Главная сложность заключается в той игре, которую осуществляет литературный переводчик, показывая читателю некий фокус. Фокус заключается в том, что он переводит Диккенса или Бальзака, или Фолкнера, или Марселя Пруста так, чтобы читателю показалось, что этот автор изначально писал не на своем родном языке, а по-русски. Когда мы читаем плохой, слабый перевод, то мы все время будто спотыкаемся. Нам трудно читать. Поэтому настоящий литературный переводчик как бы хорошо не знал язык, с которого он переводит, должен в первую очередь обращать внимание не на тот язык, с которого он переводит, а на тот язык, на который он переводит. Для него необычайно важен его родной язык. В знаменитых книгах про перевод, прежде всего книге Корнея Ивановича Чуковского, которую он так и назвал «Высокое искусство» или книге замечательной переводчицы с английского и с французского Норы Галь «Слово живое и мертвое», как раз говорится про ту важность, которую имеет твой родной язык.

Если ты прекрасно знаешь язык, с которого ты переводишь, но при этом мало читаешь русской литературы, мало думаешь о том, как это можно выразить на своем родном языке, то никакое знание идеального французского, испанского, китайского языка тебе не поможет, ты останешься плохим переводчиком.

- Расскажите о самом интересном переводе в вашей карьере.

- Я предпочитаю переводить классику. Мне доставляло огромное удовольствие переводить письма Джонатана Свифта, письма Лоренса Стерна, романы Ивлина Во, рассказы Грэма Грина. Но, все-таки, это не сегодняшний день. У меня есть переводы современных американских, английских писателей, но их не так много, и они не доставляют мне того интереса, какое доставляет перевод классической литературы.

- Как отличается литература разных регионов мира: Европы, Азии, Латинской Америки?

- Вы знаете, отличие есть и довольно большое. Но когда речь идет о большой литературе, то это отличие не велико. В этом есть тоже удивительный парадокс: когда мы читаем, скажем, детектив, написанный мексиканским, итальянским или финским автором, то мы увидим большую разницу, действительно, жизнь в этих странах существенно отличается одна от другой. А когда мы читаем произведения высокого жанра, скажем, Уильяма Фолкнера, Эрнеста Хемингуэя, Джеймса Джойса, Франца Кафки, Томаса Манна, Марселя Пруста, то это разница как-то микшируется, снимается. Большой писатель, как это ни странно выглядит, больше похож на другого большого писателя при всем разнообразии их таланта, их литературного почерка, чем представители массовой литературы. И вот это очень важно тоже для нашего журнала, потому что мы стараемся в каждом номере давать как можно больше произведений разных регионов мира, чтобы у читателя получилась многозначная и многоцветная картина.

- Есть какие-то специфические черты у литературы стран БРИКС, на ваш взгляд?

- Мы иногда выпускаем специальные номера журнала, посвященные литературе какой-то отдельной страны. Мы договорились с посольством Бразилии в Российской Федерации выпустить специальный номер, посвященный современной бразильской литературе. Он получился очень интересный. Потом на основании этого номера мы выпустили еще сборник бразильских рассказов. Также у нас был специальный номер, посвященный индийской литературе, где были переводы как с английского языка, многие индийские писатели-индусы пишут по-английски, так и с языков народов Индии: с бенгали, с хинди и так далее. У нас печатались произведения знаменитых южноафриканских писателей, в частности, нобелевского лауреата Джона Кутзее. У нас был номер, специально посвященный отношению зарубежных стран к России. И мы напечатали в этом номере роман Кутзее «Осень в Петербурге». Недавно совсем мы напечатали рассказ и отрывок из романа южноафриканского писателя Дэймона Галгута, который получил Букеровскую премию.

Я не ответил на ваш вопрос. Дело в том, что, во-первых, все эти литературы необычайно богаты богатой традицией, потому что, действительно, и бразильская литература на португальском языке, и индийская литература на хинди, и южноафриканская литература на двух языках – английском и африкаанс имеют давние и мощные традиции, и знакомство с этими традициями, конечно, очень интересно, потому что наше книгоиздание представляет литературу стран БРИКС очень мало.

Между тем, это очень богатые литературы, очень яркие литературы, очень непривычные для нас литературы. В этих литературах есть очень много замечательных писателей, которых российский читатель не знает, но с удовольствием узнал бы. Поэтому я вижу нашу задачу для нашего журнала и нашего общего проекта в том, чтобы заняться литературой стран БРИКС по-настоящему. Мы бы с удовольствием, говорю как главный редактор журнала, сделали бы специальный номер, посвященный Южной Африке. У нас очень мало произведений южноафриканской литературы. Мы с удовольствием сделали бы еще один номер, посвященный современной индийской литературе. А это не одна индийская литература, а много литературы. Едва ли не каждого штата. Везде есть свои литературы.

- Возвращаясь к переводам. Расскажите, как к вам пришло желание стать переводчиком и почему выбрали английский язык?

- У меня была несколько странная история жизни. Дело в том, что меня с детства учили французскому языку, а в школе у меня был немецкий язык.  Английский язык я стал учить уже прямо перед самым поступлением в университет, в таком, что называется, спешном порядке. А переводить мне еще в школе, когда я имел дело с немецкими текстами, очень нравилось. Мне нравилось даже не столько смотреть словарь и узнавать новые немецкие или английские слова, сколько править русский текст, работать с русским текстом. И, конечно, для меня было большим разочарованием, когда мне не заказывали первое время переводы, мне было трудно пробиться в эту сферу. Но для меня при том, что у меня много разных специальностей: я и преподаватель, и редактор журнала, и литератор, пишу книжки, все-таки главной моей профессией остается литературный перевод. Я эту профессию, конечно, ни на что не променяю.

- А скажите, меняется ли профессия переводчика с годами?

- Профессия переводчика, конечно же, меняется, и, конечно же, не меняется. Меняется она, потому что существует очень много произведений массовой литературы, и к ней подход совершенно особый, такой верхоглядный, когда вы, не слишком вникая в суть дела, стремитесь только побыстрее перевести. Такого в советское время не было. Может быть, именно поэтому советская школа художественного перевода является такой мощной, такой знаменитой. Поэтому сегодня, собственно говоря, существует не одна профессия переводчиков, а несколько. Переводчик, который переводит классику, переводчик, который переводит современную литературу, переводчик, который переводит исключительно массовую литературу. Ну и, конечно, поэтический переводчик. Есть отдельные переводчики, специализирующиеся на переводе драматургии. Говорить сейчас о профессии литературного переводчика в единственном числе было бы, наверное, не совсем точно. Лучше всего было бы сказать о профессии литературных переводчиков.

- А как на работу влияет появление современных технических средств вроде автоперевода или искусственного интеллекта?

- Я к этому отношусь как профан, не уделяю этому особого внимания, потому что я глубоко убежден, что не скоро наступит тот час, то время, и время не очень удачное, с моей точки зрения, когда человека в этой профессии заменит машина. Будь то искусственный интеллект, о котором сегодня так много говорят, будь то компьютерный интернетный переводчик. Эти переводчики еще несколько лет назад были совершенно беспомощными. Теперь они стали гораздо сильнее и делают меньше ошибок. Но это когда речь идет о специальной литературе. А когда речь идет о Бальзаке или Диккенсе, тут, пожалуй, все-таки лучше человека культурного, образованного, талантливого искусственный интеллект не переведет.

- Вы переводили английскую, ирландскую, американскую…

- И даже южноафриканскую, между прочим…

- Как отличается англоязычная литература в разных странах?

- Да, она очень сильно отличается. Легко можно установить разницу между, например, английской, британской и американской литературой. В американской литературе больше фантазии, больше вымысла. Ее смеховая культура совсем иначе устроена. Она строится на фантазийном, воображаемом.  Тогда как английская литература традиционно все-таки реалистическая, в меньшей степени подвластная воображению и фантазии. Ирландская литература очень богатая, очень яркая литература, это литература, полагающаяся на богатство английского языка и богатство одновременно ирландского языка, который соседствует с английским в Ирландии. Южноафриканская литература, как я уже говорил, существует на двух языках. И эта литература совершенно разная. У литературы африканской и литературы английской разные традиции. Литература в Индии тоже не похожа на английскую литературу. Литература португальская и литература бразильская – это совершенно разные вещи. И если вы специалист в этих литературах, вы никогда не спутаете одно с другим.

- Может ли перевод быть лучше оригинала? В каких-то случаях.

- Да, такое может быть, когда речь идет о переводе каких-то стихов или, может быть, каких-то изречений, афоризмов или переводе комической прозы. Тогда переводчик действительно не «в прозе – раб, а в поэзии – соперник». Мы знаем такие примеры, например, скажем, переводы детской литературы, которые очень часто бывают ничуть не хуже оригинала.

- Какие черты отличают хорошего переводчика?

- Знание языка своего собственного прежде всего, высокая культура, образование, начитанность. И еще, вы знаете, это забавное, может быть наблюдение… актерское искусство. Дело в том, что хороший переводчик можно сказать, актер. Он же изображает из себя то, чего нет. Он изображает, что я Диккенс, тогда как на самом деле автор, который переводился на русский язык, ничего подобного не писал.

- Вы также составляли антологии об англоязычном юморе. Каково это переводить и адаптировать шутки с другого языка?

- Это очень трудное дело, очень такое, я бы сказал, филигранное дело, но необычайно интересное, увлекательное и азартное. Здесь ты можешь конкурировать с автором, ты можешь сделать его текст более веселым, более смешным, более ярким. Перевод юмора позволяет тебе не держаться близко к тексту. Если ты будешь переводить юмор буквально, то он перестанет существовать на твоем родном языке. Вот я недавно разговаривал с замечательной переводчицей русской прозы на французский язык Анн Колдефи-Фокар, и она мне рассказывала, что перевела в какие-то годы «Мертвые души» Гоголя и ее друг, известный французский критик сказал ей: «Ты знаешь, замечательно ты перевела, раньше я читал «Мертвые души», и было совершенно не смешно». Вот надо, чтобы было смешно. Когда вы переводите юмор, ваша сверхзадача заключается в том, чтобы на твоем родном языке было смешно. Может быть, иначе смешно, чем на том языке, с которого ты переводишь. Но тем не менее, должно быть смешно.

- А можно ли понять иностранный юмор, не зная культурного контекста?

- Трудно, трудно. Но, конечно, перевод комической прозы, тем более комической поэзии, рассчитан на способность читателя оценить юмор, ну и, конечно, на наличие чувства юмора у читателя. Если читатель лишен чувства юмора, его бессмысленно пичкать иностранной комической прозой. Он и свою комическую прозу не очень понимает, правда? И будет читать, скажем, Ежи Леца, Ильфа и Петрова, Булгакова без тени улыбки.

- Тем, кто хочет поближе познакомиться с англоязычной литературой, что им читать?

- Вкусы могут быть разные, если это классические вкусы, то, конечно, надо читать великих Свифта, Дефо, Стерна, Диккенса, Байрона. Если у тебя интерес к современной литературе, то тогда надо читать современных классиков, таких как Фолкнер, Хемингуэй, Ивлин Во, Грэм Грин, Моэм, стихи Киплинга, «Книгу джунглей» Киплинга, рассказы Оскара Уайльда, Стивенсона и так далее.

- Ваши пожелания начинающим переводчиком, как полюбить язык перевода и что сделать, чтобы текст был востребован?

- Да, мое пожелание молодым переводчикам, прежде всего знать и любить свой родной язык. Это важнее, чем любить язык, с которого ты переводишь. Хочу, чтобы меня правильно поняли. Я вовсе не призываю молодых людей не учить, не знать тот язык, с которого ты переводишь. Я просто хочу обратить внимание начинающего переводчика на основное правило литературного перевода –  первостепенный интерес к своему родному языку.