Xploding Plastix «Amateur Girlfriends Go Proskirt Agents», 2001

Пластик взрывался у Энди Уорхола ещё в 1966 г. «Exploding Plastic» – так назывались световые шоу, обрамлявшие выступления The Velvet Underground, первые шаги и группы, и видео-арта, в целом. Притянуть сюда за уши норвежский дуэт с аналогичным, чуть исковерканным именем не получится. Но можно сказать, что таким образом они обозначили уровень – самим себе. Их содержание поначалу было функцией формы – популярных в 90-е стилей лаунж/эйсид джаз и джангл, он же драм-н-бейс. И то, и то, по сути музыка прикладная – будь она интерьерная или плясовая – и очень к своей эпохе привязанная.

Дискотечные вспышки и ореховые панели мерседесов сверкали тогда одним блеском – это блеск и нищета около-гламура (между прочим, первого большого постсоветского стиля). И там, и там в изначально электронную логику вкрапили аналоговый элемент, двигавший сюжет «живыми» тембрами и ломающими «прямую бочку» акцентами. Остальное уже детали для полоумных клабберов. В джангле поверх рейв-свистопляски колошматили барабанным семплом из фанка 60-х – т.н. «амен-брейком» и его вариациями от ритм-секции Джеймса Брауна. Рассыпали серпантины синкоп – пружины развинченного настроения всем известного «Firestarter» Prodigy.



В лаунже, наоборот, подмораживали пыльной дрёмой: голограммы веймарских салонов, пустые чувства, застывшие в янтаре времени, трипы Штрилица под синтезаторный псевдо-джаз. На излёте обоих жанров Xploding Plastix решили продлить им жизнь, поженив, – до отдалённой Норвегии всё доходило, как до жирафа, хотя некоторые жирафы были красивы, как Мортен Харкет из a-ha. То были фильмы-нуар в судороге джангл-долбёжки, которая, как выяснилось на московском концерте XP 2014 г., исполнена в натуре, руками и ногами. Тотальный драмминг 360 градусов в разлинованных автоматом ячейках – так Кит Мун стучал бы в группе Kraftwerk, следуя не тактам, но рунам. «Пластики» восприняли жанровое тревожное настроение буквально – проcледили родословные всех этих потрёпанных полицейских инспекторов, меланхоличных трубачей и роковых женщин из фильмов 50-х до Зигфрида с Брюнгильдой. Не томный салон Jazzanov’ы и De-Phazz, не шуршащие оборки Combustible Edison. Не турбо-пастиши Tipsy и Daedalus и не шизо-пародии группы Sex Mob на почившего как раз в нач. нулевых отца coctail-music Мартина Денни.

Забытый не полк, не рота и не маленький плот – драккар, назвать который «Варягом» было бы слишком очевидным каламбуром. «Пластики» прорывались к слушателю на мини-Нагльфаре, легендарном корабле из ногтей мертвецов – блокированном в балаклавском фьорде Woke-эскадрой, но Знамя ворона не спустившем. Отстреливались 7-й норвежской бригадой, не дрогнувшей под Нарвиком в 1940-м, когда под натиском операции «Везерюбунг» бежали бесполезные англичане. На упомянутом столичном выступлении эти норманны рубились, как на Рагнарёке: обложенный ноутбуками интернационального вида ботаник супротив косоворотистого бородоча-ударника. Эта музыка наполнена жирным напряжением, с костлявым, разгоняющим барабанную дробь контрабасом, с перестуком алюминиевых ложек из сервиза Паскаля Комелада, с густыми крикливыми синтезаторами, колючими кларнетами и драматическими мотивчиками.

Как «Root 70» познавшего основы основ Бёрнта Фридмана – только вычурнее, графичнее, неврастеничнее. Музыкантов – а их звали и зовут Йенс Петтер Нильсен и Гальвард Венерсберг Хаген – рвала на части центробежная сила их образованности. О том, что начинали они с норвежской народной музыки, т.е. с блэк-метала, старались не вспоминать – обращались с вручную собранными на склонах Вальхаллы звуками со скрупулёзностью аптекарей. Поймав на кончики пальцев скороспелое всезнайство, «Пластики» держали себя в руках только на первом, рецензируемом альбоме – его ещё можно назвать «стильным». На обложке ретро-дива с самодельной афиши провинциального кинотеатра ощупывает свою ногу, или что-то в неё втирает – какую-то ведьмину мазь из мухомора и ягеля.



Этой же мазью смазан саунд «Amateur Girlfriends Go Proskirt Agents» – настырный, недобрый, но ещё доходчивый и местами даже пошловатый. Под такие треки, как «Funnybones & Lazylegs» или «Behind the Eightball», мчали сквозь вьюжную Москву нач. 2000-х наши Чайлд Гарольды и Онегины – на заседания орденóв куртуазных тамплиеров и восточных маньеристов. Стимуляция отвечающих за стрём областей мозга в тёплом перегоне между Спортивной и Университетом – доступное на модных тогда CD развлечение для спускавших на них последние деньги аспирантов. А какова «Tintinn Amputation», это предвкушение «нового себя», который на поверку такой же новый, как обещание Марка Твена бросить курить? Или «Treat Me Mean, I Need the Reputation» – похоронная лезгинка, funereal-комаринская? А когда такие «аспиранты» пропускали удары судьбы, раздавалось щемящее пиццикато на струнных, под царапающий бит.

Так плачут подстережённые метанойей циники с высоким образовательным цензом. Так звучит «A Rogue Friend is a Wild Beast» – лучшая вещь со второго номерного альбома XP 2008 г. Стылая ночь души, на смену которой спешит мирóвый рассвет следующего трека «The Cost Of Resistance». Этой новой пластинкой (с типично-надуманным названием «Treated Timber Resists Rot»), вместе с декадой, заканчивается классический, «мятежный» период Xploding Plastix. Между 2001 и 2008 гг. были ещё записи – примерно в одном невообразимом ключе. За время этого пути собачка из Осло смогла подрости, стилевые «клубные» путы отброшены. Это уже не «Генри Манчини в гостях у Aphex Twin» (цит.), а эпический саундтрек скандинавского погребального обряда – над страною летит Вагнер-(брейк)бит. Мускусный дарк-клезмер 90-х сменили жалейки и бубенцы, впряжённые в оглоблю с синтáми, – но без штампов «этно», без колхоза world music. 

С середины 2000-х Xploding Plastix, недоумевая относительно своей безызвестности, уселись на нескольких стульях и подмигивали разным аудиториям. Уподобляясь Massive Attack, завели своего Хораса Энди – такого же почтенного ямайского певца по кличке Икамáус (Eek-A-Mouse). Примеряя инди и трип-хоп, затащили на сингл вокалистку из группы Saint Etienne: «будет нашей Бетт Гиббонс». Набились в друзья к самим Kronos Quartet; промышляли параллельными аморфными проектами (Electones, Piston Ltd). В общем, наделали много добрых дел, но особо не прославились – не стали норвежскими Sigur Rós. Пожав плечами, коллектив берёт более чем 10-летнюю (!) паузу и выдаёт новый материал лишь в 2023 г – уже совсем про другое. Они по-прежнему очень умные, но совершенно бесстрастные, с претензией на тотальное звуковое покрытие мироздания. Чувствуется влияние шведских товарищей Jaga Jazzist и всякой инди-мути типа Animal Collective – больше нет увлекательной повествовательности, ноты уравнены друг с другом через обезличивание, как в пчелином рое или муравейнике. Многословная прострация, динамический эмбиент.

Нет больше и ничего норвежского, вместо танцев троллей вприсядку – продакшн из пробирки. Их и без того распоясавшийся «джангл» стал как будто на перемотке. «Ультраритм», единицы которого малоразличимы – не болит голова у дятла! Похоже на лопающийся попкорн, цифровые мурашки – так единомоментно массово вылупляются головастики. Слух стачивается о щелчки Гейгера, хрусты и лязги из арсенала стиля «глитч» – о мелодиях Xploding Plastix давно не вспоминают. Прокариоты маются в подогретой пробирке, не эволюционируя в высшие формы. Тысячи сизифов выкладывают из камней слово «вечность» – а не «мартини». Выйдя из своей «деревни», «Пластики», подобно Пер Гюнту, ушагали слишком далеко от жизни, вместе с тяготившей их провинциальностью утратили запах и вкус – осталась игра фракталов в неоновом свете, который выдаётся за фаворский. А ранние XP источали сияние, и ещё какое. В таких номерах, как «Joy Comes In The Morning», оно консистенции Мёда поэзии, аж ложка стоит – попробуйте.

---

Кирилл Экономов

Орфография и пунктуация автора сохранены

Иллюстрация: использованы изображения freepik,   TromsoBy.no  и TromsoBy.no