Успехи «Северной политики»

14 февраля 2024 г. представители Сеула и Гаваны обменялись дипломатическими нотами в Нью-Йорке и официально установили дипломатические отношения между Республикой Корея (далее – РК) и Кубой. Инициатором возобновления связей между странами после 65-летнего перерыва был Сеул. Об этом не было заявлено официально, однако данный факт подтверждается как самой логикой политики РК, так и утечками заявлений отдельных южнокорейских чиновников, опубликованными в СМИ «на условиях анонимности». Было заявлено, в частности, что Куба изначально «колебалась» именно из-за своих отношений с КНДР.

Куба – один из основных внешнеполитических партнёров КНДР и одно из немногих государств, которое имеет официальное дипломатическое представительство в Пхеньяне. Отношения между двумя государствами были установлены в 1960 г. и пережили холодную войну и распад социалистического лагеря. Более того, в начальный период КНДР даже претендовала на роль старшего партнёра как в экономических и научно-технических, так и в политических отношениях, о чём свидетельствуют рассекреченные архивы посольства СССР в Пхеньяне. В 2016 г., когда умер Фидель Кастро (в северокорейских СМИ с подачи лидера КНДР его называли «товарищем по оружию»), в Пхеньяне был объявлен трёхдневный траур. Северную Корею неоднократно посещали представители кубинского руководства, в том числе Че Гевара и Фидель Кастро. Последний визит на высшем уровне состоялся в 2018 г. В Пхеньян приехал председатель Национального совета Кубы Мигель Диас-Канель. Тогда же состоялись первые с 1986 г. переговоры на высшем уровне.

Даже в период нормализации отношений с США во время президентства Барака Обамы Куба не пошла на охлаждение отношений с КНДР, несмотря на давление со стороны Вашингтона и неоднократные заявления американских дипломатов о том, что Гавана якобы нарушает международные санкции в отношении КНДР. Также были сообщения, что в 2016 г. Куба и КНДР разработали систему бартерной торговли, которая помогала им развивать сотрудничество в условиях международных санкций и не истощать валютные резервы стран. Совпадают позиции двух стран и на дипломатической арене по ключевым современным международным проблемам. Об этом, в частности, наглядно свидетельствует статистика голосования представителей КНДР и Кубы по резолюциям ООН: позиции сторон совпадают в 90–92 % случаев.

В 2013 г. был подписан меморандум о взаимопонимании между KOTRA, с одной стороны, и Кубинским центром поддержки экспорта (CEPEC), Центром содействия инвестициям (CPI) и Торгово-промышленной палатой Кубы, с другой. Однако объёмы торговли и инвестиций были и остаются минимальными. По итогам 2022 г. экспорт РК на Кубу составил $ 14 млн, импорт кубинской продукции в РК и того меньше – $ 7 млн. Говорить о существовании какой-либо диаспоры также не приходится. В настоящий момент на Кубе проживают всего 40 граждан РК, по официальным данным МИД РК, или 200–300 человек по данным, тиражируемым в СМИ. Также известно, что в настоящее время на Кубе проживают около 1100 потомков корейцев. Это люди, иммигрировавшие из Мексики (куда они приехали в 1905 г. сразу после установления японского протектората) на Кубу в 1921 г. во время японского колониального периода и получившие позже кубинское гражданство. На Кубе их стали называть «анникин» (anniquin) из-за работы на фермах «хенекен» (henequen) на полуострове Юкатан. Именно этот незначительный эпизод вековой давности даёт право уже современным южнокорейским исследователям отсчитывать историю отношений Южной Кореи и Кубы не с момента формального установления в 1949 г., а с 1921 г.

Таким образом, при налаживании дипломатических связей с Гаваной Сеулу было практически не на что и не на кого опираться. Но для РК этот вопрос стал принципиальным, причём не только для консерваторов, но и для демократов. Первые переговоры на уровне глав МИД между РК и Кубой состоялись в 2016 г., когда с визитом на Кубу приехал министр иностранных дел РК Юн Бён Се. На этой встрече вновь был поднят вопрос установления дипотношений. Решений в дипломатической сфере по итогам поездки принято не было, но работа началась. И в этом же году были подписаны Меморандум о сотрудничестве между Министерством стратегии и финансов Кубы и Министерством торговли и инвестиций KSP и Меморандум о взаимопонимании между Корейской ассоциацией импортёров и Кубой. Затем в 2018 г. последовал ещё один визит главы МИД РК (уже Кан Гён Хва), оставшийся без подписаний на официальном уровне.

В качестве возможных сфер для начала развития контактов предлагались культурные обмены и сотрудничество в сфере климата и окружающей среды. А для подготовки населения Кубы к активизации контактов и создания положительного имиджа Южной Кореи рекомендовалось, как и в других странах, использовать современную корейскую культуру, в частности «халлю» (корейскую волну).

ВОЗМОЖНЫЕ МОТИВЫ ГАВАНЫ

Почему Куба пошла на установление отношений в 2024 г.? Возможно, свою роль сыграли подвижки в экономической политике Гаваны, усугубившиеся после пандемии COVID проблемы в экономике и те «бонусы», которые могли предложить южнокорейские переговорщики. Руководство Кубы взяло курс на постепенные реформы и бóльшую открытость, сосредоточив внимание на решении экономических проблем (что, кстати, ещё до установления отношений неоднократно отмечалось в документах южнокорейского МИД).

В ответ на экономический кризис, вызванный пандемией COVID-19, правительство Кубы приняло новые экономические и социальные меры, такие как разрешение на приватизацию средств производства, собственного бизнеса и частной собственности. Также было официально разрешено создание субъектов малого и среднего предпринимательства (МСП) и предоставление лицензий на импорт и экспорт. С 1 января 2021 г. на Кубе стартовала масштабная денежная реформа, призванная устранить двойную валютную систему и привязать национальную валюту к единому курсу. Это привело к резкому скачку уровня инфляции, который вырос с 4,2 % до 77,3 % в период с декабря 2020 г. по декабрь 2021 г. По данным на декабрь 2023 г., он превышает 31 %. В конце 2023 г. в рамках борьбы с бюджетным дефицитом премьер Кубы Мануэль Марреро предложил Национальному собранию план макроэкономической стабилизации, который подразумевает в том числе повышение цен на топливо и основные услуги и сокращение субсидий (в частности, отказ от субсидирования основных продуктов питания, таких как рис и сахар). В таких условиях Куба нуждалась бы во внешних инвестициях, что и могли предложить представители РК. Известный кореевед А. З. Жебин не исключает, что в ходе переговоров РК могла пообещать «содействовать развитию инфраструктуры в странах Центральной Америки, чтобы тем самым повысить там занятость и уменьшить приток беженцев в США». И в эту программу, по мнению А. З. Жебина, как раз могут включить Кубу. Также в числе факторов, побудивших Гавану пойти на установление отношений с РК, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований ИКСА РАН К. В. Асмолов отмечает грядущие выборы в США, где хорошие шансы на победу имеет Дональд Трамп. Именно в предыдущий президентский срок Трампа Куба была объявлена «государством-спонсором терроризма», что усугубило проблемы, стоящие перед ней. Поэтому вполне вероятно, что Куба ищет союзников в ожидании возможного ужесточения курса США.

ПЕРСПЕКТИВЫ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ РК И КУБЫ

Необходимо учитывать, что возможности РК по сотрудничеству с Кубой сильно ограничены по той же причине американских санкций и зависят во многом от воли Белого дома. В мае 2022 г. администрация Байдена объявила о ряде мер в отношении Кубы, включая смягчение некоторых ограничений на поездки и денежные переводы, но существенных изменений, таких как снятие статуса «государства-спонсора терроризма», не произошло. В канцелярии президента Южной Кореи также подтвердили, что прямая торговля с Кубой ограничена из-за американских санкций. Поэтому торговля и финансовые операции с Кубой (в случае их значительного роста) будут проходить, скорее всего, через третьи страны (например Панаму).

Возникает вопрос, какие именно сферы остаются открыты для сотрудничества. В южнокорейском МИД заявили, что установление дипотношений между странами создаст «институциональную основу для расширения экономического сотрудничества между двумя странами и поддержки развития корейских компаний». Также было указано, что администрация президента РК окажет содействие южнокорейскому бизнесу в выходе на кубинский рынок для поставок предметов первой необходимости, потребительских товаров, электроники и бытовой техники. 

Менее вероятное, но активно обсуждаемое сейчас в южнокорейских СМИ направление сотрудничества – это добыча полезных ископаемых. Куба находится на 5-м месте в мире по производству никеля и на 4-м – по запасам кобальта. Это ключевые материалы, необходимые для производства аккумуляторов. Но эти возможности добычи откроются лишь в случае, если американские санкции будут сняты или существенно ослаблены. Аналогичная ситуация наблюдается и в связи с планируемым выходом южнокорейских энергетических компаний на кубинский рынок для поставок генераторов и строительства электростанций. Пока всё это не более чем прогнозы, оторванные от политических и международных реалий.

КУБА КАК ФАКТОР МЕЖКОРЕЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ

Основная ценность Кубы для РК не торговая и экономическая. И разговоры о перспективах экономического сотрудничества в данном контексте играют второстепенную роль. Главная роль Кубы в дипломатической стратегии РК – символическая. Во-первых, в понимании южнокорейских исследователей установление дипотношений с Кубой позволило формально заявить об успешном завершении «Северной политики», направленной на расширение дипломатических связей РК. «Северная политика» началась ещё при администрации Пак Чон Хи в 1973 г. и расцвела при Ро Дэ У, когда Сеул принимал Олимпийские игры, имея отношения со 128 странами. В свете этих соображений нормализация дипломатических отношений с Кубой представляет собой завершение политики, которая существует уже более поколения.

Во-вторых, Гавана стала ещё одной переменной в нарастающем межкорейском противостоянии, а сам факт установления отношений РК и Кубы был преподнесён в РК как «дипломатическое поражение» Пхеньяна и показатель «усиливающейся изоляции» КНДР. В администрации президента Южной Кореи заявили, что это нанесёт «политический и психологический удар» по Северной Корее. Более того, рассматривается сценарий, что якобы Пхеньян теперь будет действовать в отместку и поэтому будет стремиться к проведению саммита с премьером Японии Фумио Кисидой. Южнокорейские СМИ при этом ссылаются на заявление Ким Ё Чжон, которое было сделано скорее в ответ на более раннюю ремарку Фумио Кисиды (от 9 февраля 2024 г.) и которое, безусловно, следует анализировать как самостоятельное и независимо от кубинского фактора. Это предположение подтверждает и следующее заявление Ким Ё Чжон по вопросу отношений с Японией, опубликованное в ЦТАК уже 26 марта 2024 г. Оно ясно свидетельствует о том, что КНДР не намерена идти ни на какие уступки ради саммита Пхеньян – Токио и не готова к переговорам без предварительных условий: «Наше правительство … откажется от любых контактов или переговоров с Японией. Встреча на высшем уровне КНДР – Япония нас не интересует».

У Кубы, несмотря на действующие санкции, действительно широкие дипломатические связи: официальные отношения установлены со 190 странами мира (в 2024 г. РК стала 191-й). С США договор был подписан ещё в 2015 г., и после этого последовали первые подвижки в сотрудничестве Гаваны и Сеула (в частности, первые переговоры на министерском уровне). Нынешняя же реакция южнокорейских СМИ и экспертов и тезисы о том, что связи Кубы и РК «усиливают изоляцию Пхеньяна», отчасти напоминают вариации на тему ушедшей в прошлое доктрины Хальштейна, которая предполагала, что государства могут устанавливать дипломатические отношения лишь с одним из двух государств некогда единой страны. Более того, на данном этапе нет никаких оснований говорить об «усиливающейся» дипломатической изоляции Пхеньяна.

РЕАКЦИЯ СМИ КНДР

О неготовности Пхеньяна идти на обострение отношений с Гаваной из-за Сеула говорит и отсутствие какой-либо громкой реакции в государственных СМИ. Пресса Северной Кореи просто проигнорировала новость о восстановлении отношений Сеула и Гаваны. Но определённые изменения в освещении Кубы и кубинских новостей в КНДР всё же произошли, и это заслуживает отдельного внимания.

Южнокорейские журналисты отметили, что государственные СМИ КНДР не упомянули посла Кубы, когда перечисляли гостей, приглашённых на официальный приём по случаю годовщины со дня рождения Ким Чен Ира. Хотя достоверно известно, что приглашение посол Кубы всё же получил (о чём говорят фотографии посольства России, выложенные в соцсетях) и участвовал в торжественном мероприятии наравне со всеми другими представителями дипкорпуса в Пхеньяне. Приём проводился в день установления дипотношений Кубы и Республики Корея.

Об охлаждении отношений КНДР и Кубы говорит и полное отсутствие упоминания Кубы в государственных СМИ КНДР в последние месяцы. Так, 2 марта агентство ЦТАК опубликовало длинный список поздравлений от иностранных государств и коммунистических партий в адрес Ким Чен Ына. Куба в этом списке не упоминается. 25 апреля 2024 г. в день основания Корейской народной армии агентство ЦТАК сделало публикацию о праздничных мероприятиях, проведённых по случаю этой даты в загранучреждениях КНДР. В этой статье также не содержится информации о каких-либо мероприятиях в посольстве страны в Гаване, не упоминаются и поздравления руководства Кубы в адрес КНДР. Нет новостей из Кубы и в публикациях ЦТАК, посвящённых зарубежным мероприятиям в честь дня рождения Ким Ир Сена. На этом фоне обращает на себя внимание одна из двух новостей, связанных с Кубой, которые всё же появились в государственных северокорейских СМИ в марте-апреле 2024 г. Это поздравительная телеграмма от Рауля Кастро в адрес Ким Чен Ына. В связи с тем, что ещё в 2021 г. на VIII съезде Компартии Кубы Кастро объявил о своей отставке, телеграмма носит неофициальный характер, свидетельствующий лишь о хороших личных отношениях между двумя политиками. Во всём тексте сообщения ЦТАК на эту тему даже слово «Куба» не упоминается ни разу.

ОТЗЫВ ПОСЛА КНДР НА КУБЕ

Вторая новость из Кубы, опубликованная агентством ЦТАК 18 марта, вызвала куда больший резонанс, чем телеграмма от Рауля Кастро. Это сообщение о «прощальном визите» посла КНДР в Гаване к президенту Кубы, т. е. фактически официальное подтверждение отзыва руководителя дипломатической миссии КНДР на Кубе. С одной стороны, смена посла – обычная дипломатическая практика, тем более что Ма Чхоль Су отработал на должности главы дипмиссии в Гаване полный пятилетний срок. В публикации ЦТАК особо подчёркивается, что глава Кубинской республики передал «тёплые слова доброй воли и дружбы председателю Государственного совета КНДР товарищу Ким Чен Ыну» и выразил надежду на «следование исторической традиции и развитие отношений между КНДР и Кубой в деле построения социализма». Также северокорейский дипломат был отмечен Орденом Дружбы Кубинской республики. Это, кстати, деталь, о которой умолчали в северокорейских СМИ, но которая нашла отражение уже на официальном сайте МИД Кубы. В целом если сравнивать описание этой встречи на сайте внешнеполитического ведомства Кубы и на сайте ЦТАК, то сообщение в северокорейском информагентстве выглядит крайне сдержанно и кратко и не содержит каких-либо ссылок на встречи лидеров двух стран и личные послания от руководства Кубы в адрес Ким Чен Ына.

В любом случае какие-либо предположения на эту тему – не более чем догадки, так как официальных причин отзыва посла не озвучили ни северокорейские, ни кубинские источники. Примечательно, что ни в КНДР, ни на Кубе так ничего и не сообщили о преемнике Ма Чхоль Су. И на момент завершения работы над данной статьёй не появилось никакой информации о назначении нового посла КНДР на Кубе, что уже вызывает вопросы о перспективах дальнейших дипломатических отношений двух стран.

ПЕРСПЕКТИВЫ

Установление дипломатических отношений между РК и Кубой несомненно не прошло бесследно для отношений КНДР и Кубы. Об охлаждении связей свидетельствует, в частности, резкое сокращение (до необходимого минимума) упоминаний Кубы в северокорейских государственных СМИ. Как показывает анализ материалов посольств других государств в Пхеньяне, дипломатический корпус Кубы по-прежнему получает приглашения на ключевые официальные мероприятия в КНДР, но их участие теперь не афишируется и не находит отражения в северокорейских СМИ.

Тем не менее, представляется вероятным, что в средне- и долгосрочной перспективе налаживание отношений Сеула и Гаваны не может оказать существенное влияние на динамику связей Пхеньяна и Гаваны. Во-первых, Куба – это проверенный десятилетиями и, пожалуй, единственный равный партнёр КНДР на международной арене, жертвовать таким союзником в качестве демонстрационного жеста для Пхеньяна не имеет смысла. Во-вторых, КНДР и Кубу слишком многое объединяет: параллели в экономическом развитии, понимание ценности внешнеполитической самостоятельности, неизменный выбор в пользу внутриполитической стабильности, маргинализация этих стран на Западе и многолетнее санкционное давление со стороны США. Кореевед А. С. Поленова также относит к таким факторам и несбывшиеся ожидания уже действующего руководства этих стран от временного потепления в отношениях с США (визит Барака Обамы на Кубу в 2016 г. и два саммита КНДР – США в 2018 г.). Условия, в которых Гаване и Пхеньяну приходится строить свою внешнюю политику, также во многом схожи, как и уроки, которые были усвоены правительствами этих стран в последние десятилетия. Инвестиции (пока только потенциальные) из Южной Кореи являются, безусловно, привлекательными для Кубы, но их «надёжность» уже не раз была подвергнута сомнению. 

Этот фактор зависимости Сеула от базовых линий политики Вашингтона и вытекающую из этого непредсказуемость действий руководства РК не могут не понимать как в КНДР, так и на Кубе. И это необходимо учитывать при оценке возможных перспектив экономического сотрудничества Сеула и Гаваны.

Скорее всего, в своей внешнеполитической линии КНДР будет руководствоваться исключительно долгосрочной стратегией, не рискуя отношениями с проверенными союзниками. Что касается Южной Кореи, то для неё цель, по всей вероятности, уже достигнута. Главная ценность Кубы для РК состоит скорее в самом факте установления отношений, а не в перспективах, которые может открывать такое двустороннее сотрудничество.