Становление советско-китайских отношений

«За рубежом» продолжает публикацию глав книги российского историка, востоковеда и китаеведа Владимира Дацышена «История русско-китайских отношений 1917-1949 гг.», выпущенной издательством «СФУ».

Показательным примером регионального фактора в развитии русско-китайских отношений является история Дальневосточной Республики (ДВР). Данное государственное образование было создано по инициативе Москвы в первую очередь с целью предотвращения прямого военного столкновения Советской России с Японией. В состав этого формально независимого демократического государства вошли все приграничные с Северо-Восточным Китаем русские территории. Следует отметить, что в Обращении Учредительного съезда Забайкалья к правительствам других стран от 6 апреля 1920 г. в состав образованной Дальневосточной Республики включалась и полоса отчуждения КВЖД, которую РСФСР признавала территорией Китая. Существовавшая на востоке России с 1920 по 1922 г. ДВР фактически выполняла роль буфера в русско-китайских отношениях в сложное время их трансформации.



Власти ДВР привлекали на службу и советских китайцев. Б. З. Шумяцкий, один из руководителей ДВР, докладывал, что часть переведенных из Москвы китайцев «перешли на обычную службу и административные учреждения ДВР, будучи неспособны для партреволюционной работы». Советские и просоветские силы на Дальнем Востоке вступили в отношения с китайскими представителями сразу же после свержения антисоветских правительств. В Благовещенске уже 21 февраля 1920 г. состоялось совещание с участием китайского консула Ци Цзина, на котором решались вопросы двусторонних отношений в регионе.

Предшественник Правительства ДВР — Временная земская власть Прибайкалья — приняла Обращение к Китайскому правительству, в котором говорилось: «В Верхнеудинске создалось Временное управление Забайкальем как результат восстания народа против насильственной политики атамана Семенова… С пограничными соседями мы стремимся сохранить дружественные отношения. Русский народ в Сибири связан вековым сожительством с народом китайским и ведет мирные торговые сношения к обоюдной пользе обеих стран… Наша народная власть уверена в возобновлении дружеских торговых отношений с открытием китайской границы, с отозванием китайских войск с нашей территории, с запрещением китайским подданным вступать в отряды Семенова… Принося искренние заверения в дружбе и мире, просим Высокое Китайское Правительство не отказать нам в удовлетворении наших дружеских пожеланий».

В июне 1920 г. газета «Известия» опубликовала текст «Ноты Правительства Дальневосточной Республики Правительству Китая», переданной министром иностранных дел ДВР А. М. Краснощековым в Пекин. В документе говорилось: «Пользуюсь первым случаем, чтобы выразить Вам, как официальному представителю Китайской Республики, от имени своего Правительства, наше глубокое уважение и искреннюю дружбу к свободному китайскому народу и его республиканскому Правительству… Для создания благоприятных дружеских отношений между обеими Республиками необходимо официальное сближение их Правительств. Интересы наших граждан требуют наискорейшего установления консульской сети и официального представительства. В связи с нотой Комиссара по Иностранным Делам Российской Советской Республики о признании нашего Правительства я предложил бы в ближайшем будущем устройство конференции трех заинтересованных Республик для решения всех очередных вопросов».

В Обращении к народу и правительству Китая Учредительного собрания ДВР от 24 марта 1921 г. предлагалось пересмотреть заключенные в прошлом русско-китайские договоры, в том числе и относящиеся к КВЖД. При формировании МИД ДВР в феврале 1921 г. в составе дипломатического (политического) отдела создан китайский подотдел, но и сам председатель Правительства ДВР вступал в переписку с МИД КНР по вопросам пограничных отношений. В ДВР, в отличие от РСФСР, не проводилось политики военного коммунизма, сохранялась китайская торговля и была установлена максимально облегченная процедура перехода границы. В марте 1921 г. приказом главкома республики были созданы три пограничных района — Нерчинско-Заводской, Благовещенский и Хабаровский, а в июне 1921 г. учреждены пограничные войска ДВР. В каждом погранрайоне был установлен переходный пункт, для пересечения границы требовались специальные документы.

Так как ДВР с самого начала была зависимым от РСФСР государственным образованием, международные отношения в регионе стали налаживаться на уровне Пекин — Верхнеудинск — Москва. 24 апреля 1920 г. в Верхнеудинск прибыла делегация, в составе которой были подполковник из Харбина Чэнь Цзысян, агент Главного штаба из Пекина Ши Вэйтоу, капитан Бао Шань и помощник ургинского сановника Лу Пантао. В Верхнеудинск же вместе со специально уполномоченным Чжан Сылинем были направлены работники МИД, советники консульства в Иркутске Се Юн и Хуан Чжэн, на станции Маньчжурия к ним присоединился Чжу Шаоян, назначенный консулом в Иркутск. Летом 1920 г. в Китай была направлена первая Миссия ДВР во главе с И. Л. Юриным (Дзевалтовским), но Пекин отказался установить дипломатические и консульские отношения. Лишь в городах Хэйхэ, Яньтай, Далянь появились полуофициальные представители ДВР. Миссия И. Л. Юрина имела большое значение для дальнейшего развития русско-китайских отношений, русские дипломаты встречались с такими авторитетными китайскими учеными и общественными деятелями, как Лян Цичао, Ху Ши, Тао Мэнхэ, Ли Дачжао.

На местах многие считали установление официальных отношений между «буферной» республикой и Китаем свершившимся фактом; например, в начале 1921 г. китайский консул в Хабаровске, ссылаясь на якобы уже достигнутые соглашения в переговорах между Китаем и ДВР, потребовал немедленного увольнения всех китайцев из вооруженных сил республики. Пекинское правительство, формально не признавая Дальневосточной Республики, предлагало представителям ДВР решать вопросы на региональном уровне, в Мукдене (Шэньяне). Но Чжан Цзолинь отказался от переговоров из-за ввода войск ДВР во Внешнюю Монголию. В конце 1921 г. вместо И. Л. Юрьева главой Миссии ДВР на переговорах с Китаем был назначен А. Ф. Агарев, а с сентября 1922 г. представителем ДВР в Пекине был назначен В. Л. Погодин. В это время обозначились противоречия политики ДВР и РСФСР на китайском направлении. Представитель Москвы А. К. Пайкерс докладывал, что дипломаты ДВР вели переговоры в Китае, исходя из интересов ДВР, а не РСФСР. Можно предположить, что противоречия между ДВР и РСФСР по китайским вопросам стали одной из причин, хотя и не главной, скорейшей ликвидации Дальневосточной Республики. В ноябре 1922 г. территория ДВР вошла в состав РСФСР. 43 После упразднения ДВР все ее представительства стали советскими учреждениями.

Другой «буферной зоной» советско-китайских отношений была полоса отчуждения Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Острота кризиса, связанного с появлением этой российской колонии, осталась в прошлом, КВЖД оформилась как хоть и противоречивая, но вполне жизнеспособная в тех исторических условиях система. В 1917 г. в Харбине и в поселках полосы отчуждения проживало около 20 тыс. русских рабочих и служащих дороги. Наиболее авторитетным администратором на КВЖД, в руках которого была сконцентрирована русская власть в регионе, был управляющий КВЖД Д. Л. Хорват. Во время Гражданской войны в России КВЖД приняла несколько сотен тысяч русских беженцев, не принявших советской власти. В конце 1917 г. в Маньчжурии сложилась кризисная ситуация, вызванная попытками установить советскую власть в полосе отчуждения КВЖД. Советским лидером на КВЖД с начала 1917 г. был прапорщик М. Н. Рютин, ставший председателем местного Совета. 29 ноября Харбинский Совет объявил о создании Военно-революционного комитета (ВРК), который попытался отстранить Д. Л. Хорвата от управления дорогой. Большая часть русского населения и иностранцы не поддержали Советы, возникла угроза гражданской войны.

Китайское правительство по просьбе стран Антанты и антисоветских представителей России ввело войска в полосу отчуждения КВЖД. 13 декабря 1917 г. китайские войска обстреляли казармы русских дружинников, командир был убит китайским офицером. Заместитель наркома по иностранным делам Е. Д. Поливанов на своей первой встрече с сотрудником китайской дипломатической миссии Ли Шичжуном в конце января 1918 г. заявил, согласно отчетам китайского дипломата, следующее: «Мы знаем о том, что Китай находится в трудном положении, и не только не хотим усугублять эти трудности, но намерены помогать Китаю… Если предусмотреть выкуп дороги Китаем… то у Китая, пожалуй, нет необходимых для этого средств. Мы долго обдумывали этот вопрос и пришли к выводу, что единственным выходом из положения является совместное управление дорогой представителями двух стран». В июле 1918 г. на Съезде Советов Г. В. Чичерин заявил, что КВЖД должна принадлежать двум народам. Правда, в советском руководстве обсуждался вариант полного отказа от КВЖД ради скорейшего признания со стороны Китайской Республики. Народный комиссариат по иностранным делам в годы Гражданской войны придерживался позиции сохранения русского самоуправления на КВЖД. Советское правительство предписывало заниматься защитой прав русских, проживающих на территории провинций Цзилинь и Ляонин, Владивостокскому Совету, а в Хэйлунцзянской провинции — Хабаровскому Совету. Позиция Москвы по КВЖД после восстановления советской власти в Сибири отражена в сообщении советской печати: «На состоявшейся затем конференции выяснилось, что Китай признает преемственные права нового Русского Правительства в Сибири на Восточную Китайскую железную дорогу. Оккупация ее китайскими войсками имеет лишь временный характер, до окончательного укрепления новой власти на Дальнем Востоке».

Китайские власти поэтапно устанавливали свою власть над всей полосой отчуждения КВЖД. При поддержке русских антисоветских сил там были поставлены китайские гарнизоны. 14 марта 1920 г. приказом главного начальника китайских войск в полосе отчуждения Бао Гуйцина власть на КВЖД формально перешла в китайские руки. Данный шаг китайских властей отчасти был спровоцирован политической забастовкой 12 марта, организованной просоветскими силами против Д. Л. Хорвата и его сторонников. Вскоре после формального отказа Пекина от признания полномочий старых российских представительств КВЖД была преобразована в Особый район Восточных провинций (ОРВП) во главе с главнокомандующим Чжан Хуаньсяном. В подписанном 2 октября 1920 г. соглашении министра путей сообщения с Русско-Азиатским банком говорилось, что Китай временно берет «верховный контроль» над КВЖД в свои руки. В результате этого договора Китаю был передан полный контроль над полосой отчуждения, а банк получил право представлять Россию в регионе. После того как начались протесты русского населения и дипломатического корпуса, 15 октября Пекинское правительство опубликовало разъяснения, что принятые меры имеют временный характер, до появления Всероссийского правительства, признанного Китаем.

Осенью 1920 г. декретами президента Китая русские были лишены права экстерриториальности. 30 октября 1920 г. правительством были изданы Правила административного подчинения проживающих в Китае русских граждан. Президентским декретом от 31 октября для судебной защиты русских были организованы специальные судебные установления, введен институт иностранных советников. Отдельным вопросом в русско-китайских отношениях в Маньчжурии была история интернированных на территории Китая русских антисоветских воинских частей. В начале ноября 1922 г. в районе Хунчуня границу перешли остатки войск из Приморья, так называемая Земская Рать, вместе с гражданским населением, всего более 7 тыс. человек. После переговоров с китайскими властями беженцы (около 10 тыс. человек) около года размещались в районе города Гирина. Летом — осенью 1922 г. Дальбюро ЦК РКП неоднократно рассматривало вопрос «О возвращении из-за границы бежавших казаков-забайкальцев». Ситуация на КВЖД была вынесена для рассмотрения и на Вашингтонской конференции 1921–1922 гг., на которую Россию не пригласили. Москва попыталась опередить державы и решить вопрос с Китаем, опасаясь интернационализации дороги. Однако китайское правительство отказалось решать вопрос о КВЖД до рассмотрения его в Вашингтоне.

Резолюция Вашингтонской конференции по КВЖД признала необходимость возвращения дороги России как законному владельцу. В мае 1922 г. генерал-губернатор Маньчжурии Чжан Цзолинь начал политику китаизации дороги; он всегда стоял на антисоветских позициях, но старался проводить взвешенную политику с учетом складывающихся реалий. Например, в октябре 1922 г. китайская военная делегация посетила в Приморье, на станции Угольная, главкома Народно-революционной армии ДВР И. П. Уборевича и передала поздравление с победой. Однако сам И. П. Уборевич, как и другие большевистские руководители, был настроен против Чжан Цзолиня и делал ставку на демонстрацию силы. В протоколе заседания Дальбюро ЦК РКП от 16 октября 1922 г. по вопросу «О тактике в Полосе Отчуждения» были зафиксированы следующие точки зрения: «Тов. Лашевич предлагает более жесткую тактику по отношению к китайцам, и, если надо, он готов двинуть дивизию. Тов. Кубяк…Предложение т. Лашевича о походе на границу Полосы Отчуждения не вполне целесообразно, но демонстративный шум переброской войск к границе необходимо сделать. Ход пролетарской революции заставляет нас сделать шаг к захвату полосы отчуждения… Тов. Янсон. Я был бы рад, если мы сможем провести эту тактику. Нужно выяснить, какую линию мы держим на востоке. Ее нет даже в Москве и у тов. Иоффе. Надо думать, что мы будем делать, как в Монголии, ибо сразу откроем войну с Китаем. Правда, Китай мы разобьем, но у нас не будет оправдания захвату всей Маньчжурии. Если идти, то нужно идти широко. Нужно идти на объединение У Пэйфу и Сунь Ятсена… Я считаю необходимым временно занять Маньчжурию и особенно Пограничную для захвата оружия…».

В конце 1922 г., после вывода японских войск и роспуска Межсоюзнического железнодорожного комитета на КВЖД, сложился определенный вакуум власти. Советское руководство почти готово было безвозмездно передать дорогу Китаю под определенные гарантии, тем более что КВЖД продолжала оставаться убыточным предприятием. С другой стороны, в Китае ходили слухи, что Советская Россия готовилась к вторжению в пределы Маньчжурии. Сунь Ятсен в письме к В. И. Ленину рекомендовал не вводить войска, а ограничиться политическим давлением. В Постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) от 19 февраля 1923 г. было закреплено решение вступить в переговоры с китайским правительством о заключении временного соглашения по КВЖД. Реализация этого решения была поручена начальнику Иностранного отдела ВЧК Я. М. Давтяну, который прибыл в Пекин еще в 1922 г. в качестве советника полпредства. Летом 1923 г. в Мукден на переговоры приехал Л. М. Карахан. В одном из писем он отмечал: «Прием, чествования и пр. китайские церемонии, которые были устроены по случаю моего приезда, очень симптоматичны. Вся китайская и иностранная пресса здесь отмечают, что ни одному иностранному представителю не было устроено такого торжественного приема. Это означает, что Чжан Цзолинь решил серьезно сговориться с нами».

Однако летом 1923 г. сторонам не удалось договориться и подписать соглашение о КВЖД. Как писал Л. М. Карахан, Чжан Цзолинь не мог подписать предложенного советским правительством варианта договора, так как это противоречило общественным интересам китайцев, а «диктатор» не мог пойти против общественного мнения. И позднее Л. М. Карахан, сообщая о неудачах в переговорах, писал, что он использовал угрозы и давление: «Делались намеки и на соотношение сил, и на мнение читинских и владивостокских властей, одним словом, была создана атмосфера большого напряжения. Накануне отъезда, когда я был у Чжан Цзолиня с прощальным визитом, он начал с упреков… ибо я позволил себе угрожать ему военным разрешением вопроса, если он не пойдет на требуемые мною уступки».

После срыва летних переговоров в Мукдене некоторые советские руководители на Дальнем Востоке предлагали провести военную демонстрацию на границах с Китаем, но Л. М. Карахан и большинство советских руководителей выступили против этого. В дальнейшем процесс подготовки договора по КВЖД контролировал И. В. Сталин. Китайские власти также включились в процесс, в начале 1924 г. в прессе появились «9 условий Чжан Цзолиня», на которых глава Маньчжурии был готов обсуждать проблему КВЖД. С другой стороны, управляющий КВЖД Б. В. Остроумов в начале 1924 г. решил опереться на СССР, 21 февраля он обратился к ВЦИК СССР за восстановлением гражданства, и через несколько дней его и некоторых членов Правления КВЖД в Москве восстановили в советском гражданстве. Таким образом, Дальневосточная Республика и полоса отчуждения КВЖД в начале 1920-х гг. сыграли роль буфера в советско-китайских отношениях. Однако эти зоны сами были источником противоречий между Москвой и Пекином. В конечном итоге ДВР была ликвидирована, а решение конкретных проблем, связанных с КВЖД, в значительной мере делегировано на уровень местных властей.

Познакомиться с еще одной книгой Владимира Дацышена и китайского исследователя Ван Вэя «Енисейская Сибирь и Китай» можно на сайте издания «Евразия сегодня».

---