Советско-китайское взаимодействие в 1931–1949 гг.

Война между Китаем и Японией, как составная часть Второй мировой войны, началась с японской военной провокации в районе Пекина (инцидент у моста Лугоуцяо) 7 июля 1937 г. Неожиданно для японской стороны китайские войска (дивизия Фэн Чжианя) оказали упорное сопротивление, а Нанкинское правительство не пошло, как прежде, ни на какие уступки. Япония стремительно развивала свой успех, в июле были захвачены Пекин и Тяньцзинь, к концу 1937 года — Шанхай и Нанкин. Чан Кайши, переехавший в Чунцин, не шел на уступки агрессору, но стороны несколько лет не объявляли друг другу войну. Целью японской агрессии стало подчинение Китая, использование его потенциала для установления «нового порядка» в Азии.

И советское, и китайское руководство не скрывали своего общего понимания ситуации. Уже 29 июля 1937 г. Политбюро утвердило решение направить в Китай 200 самолетов и 200 танков, принять на обучение в СССР группу китайских летчиков и танкистов. Стороны прилагали усилия для скорейшего подписания двустороннего соглашения. Поскольку для Советского Союза главная опасность исходила с Запада, то в соглашении Япония не упоминалась, антияпонская направленность носила сдерживающий характер.

Китай, долго настаивавший на заключении пакта о взаимопомощи, вынужден был согласиться на советский вариант двустороннего соглашения. 21 августа 1937 г. полпред Д. В. Богомолов и министр иностранных дел Ван Чунхой подписали в Нанкине договор о ненападении на 5 лет с автоматическим продлением на каждые два года. СССР фактически обязался не помогать Японии до нормализации отношений между Японией и КР, а Китай обязался не подписывать соглашений о совместных действиях против Коминтерна. Следствием советско-китайского договора о ненападении стала организация советской военной помощи и сотрудничество Гоминьдана с КПК в борьбе против японской агрессии. Уже в день подписания соглашения советский посол встретился с Чан Кайши, который обратился с просьбой немедленно направить в Китай советские истребители с инструкторами. 25 ноября 1937 г. Чан Кайши отправил с Сунь Фо письмо И. В. Сталину с благодарностью за поддержку в войне с Японией, а на следующий день — телеграмму с просьбой направить в Китай советские войска.

В Китае для приемки советского вооружения была создана комиссия во главе с генералом Ян Цзэ, официально она называлась «Комиссия министерства промышленности для ознакомления с индустрией СССР». При реализации соглашений о советской военной помощи стороны не всегда находили взаимопонимание. В августе советская сторона выразила озабоченность по поводу прибытия из Германии полковника Шэнь Дэши в Москву для принятия самолетов и летчиков, никаких договоренностей об этом не было, о чем и было немедленно сообщено в Нанкин. Вскоре заместитель наркома иностранных дел Б. С. Стомоняков сообщал Д. В. Богомолову: «Еще до того, как Вы договорились с китайцами, они уже направляют к нам из разных концов Европы приемщиков вооружения… при такой посылке сборной комиссии приемщиков с разных концов увеличивается опасность преждевременного разглашения».

Развивая сотрудничество, Чан Кайши пытался подписать с СССР секретный договор о взаимопомощи. 17 января 1938 г. в Москву прибыла миссия во главе с председателем Законодательного юаня Китая, сыном Сунь Ятсена Сунь Фо. Делегация находилась в СССР полтора месяца, присутствовала на заседании Верховного Совета, на торжествах, посвященных ХХ годовщине образования Красной Армии. У Сунь Фо состоялась неофициальная встреча с И. В. Сталиным. Однако советское правительство не изменило своей позиции, И. В. Сталин не пошел на договор о взаимопомощи и не поддержал масштабных проектов советско-китайского сотрудничества, таких как строительство железной дороги Алма-Ата — Ланьчжоу. Сдержанность советского руководства обусловливалась не только необходимостью поддержания мира с Японией, но и нежеланием развития советско-китайских противоречий, неизбежных при масштабном сотрудничестве.

Противоречия в советско-китайских отношениях привели к смене официальных представителей. В октябре 1937 г. в Москве был арестован полпред СССР в КР Д. В. Богомолов. Этот кадровый дипломат был сторонником коллективной безопасности и советско-китайского договора. Д. В. Богомолов был осужден 7 мая 1938 г. и в тот же день расстрелян. Осенью 1937 г. полпреда в Нанкине заменил временный поверенный в делах СССР в КР Г. М. Меламед, который вскоре также был арестован и расстрелян. В ноябре 1937 г. полпредом в Китай был назначен вице-консул в Урумчи И. Т. Луганец-Орельский, которого вскоре постигла та же участь.

В дальнейшем, несмотря на желание китайской стороны, не состоялось встречи между И. В. Сталиным и Чан Кайши. Вопросы решались на уровне дипломатических представителей в Китае и других странах или при посещении Москвы высокопоставленными китайскими эмиссарами. Например, Сунь Фо в 1939 г. находился в СССР в течение четырех месяцев, встречался с И. В. Сталиным, подписал с А. И. Микояном два соглашения.

Советская помощь Китаю в первые годы войны с Японией была основной и значительной. В середине февраля 1939 г. в Китае находилось 3665 советских специалистов и советников, более 200 из них погибло в боях с японцами. Больше всех отличились советские летчики, защищавшие небо над городом Ухань и даже бомбившие японский флот на Тайване. В 1937–1941 гг. СССР поставил более 1200 военных самолетов, 1600 орудий, 14 тыс. пулеметов, 50 тыс. винтовок. Китайское общество в целом признавало заслуги СССР в деле борьбы с агрессией. В журнале Китайско-советской культурной ассоциации в гоминьдановской столице Чунцине в 1939 г. была опубликована статья Мао Цзэдуна «Интересы СССР едины с интересами человечества».

Начало Второй мировой войны на Дальнем Востоке было ознаменовано массовыми политическими репрессиями в СССР в отношении представителей разных национальностей, связанных с Китаем. Это касалось и китайцев, и корейцев, и русских реэмигрантов, и советских граждан, работавших в Китае. 23 октября 1937 г. вышел приказ НКВД СССР «Об операции по репрессированию перебежчиков — нарушителей госграницы СССР». Документ предписывал арест всех перебежчиков, «независимо от мотивов и обстоятельств перехода на нашу территорию», осуждение их (в том числе и «оставшихся не разоблаченными как агенты иностранных разведок») к заключению в тюрьмы или лагеря. 22 декабря 1937 г. вышла директива НКВД о репрессиях среди китайцев на Дальнем Востоке, предписывавшая немедленно арестовывать всех китайцев, «проявляющих провокационные действия или террористические намерения». 31 января 1938 г. вышло Постановление Политбюро о продлении до 15.04.1938 операции «по разгрому шпионско-диверсионных контингентов из поляков, латышей, немцев, эстонцев, финн, греков, иранцев, харбинцев, китайцев и румын» с применением «существующего внесудебного порядка рассмотрения дел». Репрессии прокатились по всей стране, коснувшись как советской «китайской элиты», так и неграмотных рабочих. В числе активных участников массовых репрессий в СССР были и сами китайские мигранты. Известность получил сотрудник НКВД в Новосибирске М. А. Карский (Ши Чжэ). Всех представителей данных категорий населения — кто избежал ареста или был освобожден — выселили из приграничных с Китаем районов. Корейцы были переселены в Среднюю Азию, а китайцы — высланы в китайскую провинцию Синьцзян или в отдаленные от границы районы. В июне-июле 1938 г. со станции Эгершельд во Владивостоке пятью эшелонами вывезли 7130 китайцев и некоторое количество русских — членов их семей. Четырьмя эшелонами китайцев провезли через всю Сибирь и через станцию Аягуз передали в Синьцзян, пятый эшелон вывез китайцев из Владивостока в Кур-Урмийский район Хабаровского края.

Советско-китайское сотрудничество оказалось действенным, Япония же не рассчитывала на долгую войну. В конце 1938 г. японский премьер Коноэ провозгласил «три принципа ликвидации инцидента», предложив китайским властям договориться о прекращении войны на условиях поддержки японской борьбы за гегемонию в Азии. Часть руководства Гоминьдана во главе с лидером левого крыла партии Ван Цзинвэем перешла на сторону Японии, сформировав в марте 1940 г. марионеточное правительство в Нанкине. «Заигрывание» японцев с Гоминьданом дало основание китайской стороне провозгласить тезис о том, что главным врагом Японии является СССР, а на Китай японцы напали за их поддержку Москвы. Чунцин в очередной раз пытался доказать И. В. Сталину необходимость совместной борьбы с японской агрессией.

Во время советско-японского конфликта на озере Хасан летом 1938 г. глава китайского правительства Кун Сянси заявил временному поверенному СССР в КР М. И. Ганину, что основным объектом японской агрессии является СССР, Япония предлагает Китаю военный союз и антикоммунистический пакт. Китайские лидеры утверждали, что Китай в случае войны Советского Союза с Японией желает не только пользоваться помощью, но и сам готов помочь СССР всеми человеческими и материальными ресурсами. Глава китайского правительства полагал целесообразным разбить Японию совместными усилиями СССР и Китая, пока Германия не готова для нападения на СССР, а Япония истощена войной и не имеет воздушного флота. После Мюнхенского соглашения (сентябрь 1938 г.), уступок Англии и Франции фашистам Чан Кайши вновь поставил вопрос о более тесном сотрудничестве между СССР и Китаем.

Угроза большой войны была реальной, СССР соглашался выступить против Японии в случае принятия соответствующего решения Лигой наций или при совместных действиях с Англией, Францией и США. Но Запад отказывался от системы коллективной ответственности, лишь симпатизируя возможным советским акциям в поддержку китайского сопротивления. Советско-японский конфликт на Хасане в 1938 г. был оценен международной общественностью как желание Москвы помочь Китаю, оттянув часть японских войск с китайского фронта. Так же отнеслись к советско-японскому конфликту и китайские власти. В октябре 1938 г., когда японцы активизировали свои действия против Китая, министр иностранных дел Ван Чунхой и посол в Англии Го Тайци просили сделать на границе «второй Хасан», чтобы не допустить переброску войск из Маньчжурии на юг.

Несмотря на сдержанность Москвы в вопросе сопротивления японской агрессии, Чунцин не стал шантажировать союзников и «заигрывать» с Токио. 1 ноября 1938 г., после серии крупных поражений китайской армии, Чан Кайши выступил с обращением к китайскому народу, призвав продолжить войну сопротивления до победного конца. Китайский посол в США Ху Ши заявлял, что Китай не рассчитывает на помощь СССР, которому угрожает Германия и у которого неустойчивое внутриполитическое положение. В 1939 г. все державы оказались перед выбором: либо укрепить складывающиеся блоки, либо каждой из стран проводить наиболее выгодную для себя политику. Китайская Республика не смогла найти поддержки у Великобритании, которая фактически признала все японские завоевания и склоняла Китай к «миру» с Японией. Переговоры между СССР и странами Запада по совместным действиям по предотвращению германской агрессии оказались безрезультатными. Япония не пошла в русле германской политики, не решаясь втягиваться в мировую войну до ликвидации китайского фронта. 23 августа 1939 г. СССР и Германия подписали пакт о ненападении. Китай одобрил пакт Молотова — Риббентропа, считая его антияпонским. Тем более советские представители заявляли, что советско-германское соглашение привело к изоляции Японии. Однако Кун Сянси в беседе с полпредом А. С. Панюшкиным отметил, что от пакта выиграла лишь Германия. 31 августа 1939 г. на вопрос китайского посла: «…если новое японское правительство возбудит вопрос о заключении договора о ненападении, какова будет позиция Советского Союза?» — заместитель наркома иностранных дел С. А. Лозовский ответил: «Когда японское правительство предложит что-нибудь конкретное, тогда советское правительство обсудит и даст ответ на это предложение. Международная обстановка очень сложная, что и надо иметь в виду при рассмотрении отдельных моментов». После начала Второй мировой войны Китай постоянно высказывал беспокойство нейтральным статусом СССР, боясь, что Москва может сблизиться с германо-японским блоком. Китайские власти были встревожены слухами о подготовке договора о ненападении между Японией и СССР, Чан Кайши просил опровергнуть эти слухи через ТАСС. Кроме того, китайские представители просили прояснить позицию Москвы по отношению к вторжению Германии в Польшу. В сентябре 1939 г. Чан Кайши вновь предлагал заключить договор о взаимопомощи.

В конечном итоге дипломатическими усилиями не удалось предотвратить начала Второй мировой войны. Советское руководство не смогло создать союза с антифашистским блоком. Яркой иллюстрацией кризиса советской внутренней и внешней политики в период начала Второй мировой войны стали политические репрессии. В частности, и в 1937 г., и в 1939 г. были репрессированы советские полпреды в Китае. В 1939 г. в СССР отозвали и осудили к смертной казни ряд советских дипломатов, а точнее резидентов НКВД, работавших в Китае под прикрытием дипломатических должностей. В марте 1939 г. был отозван в СССР и арестован, а в июле убит вместе с женой сотрудниками НКВД полпред СССР в КР И. Т. Луганец-Орельский. В августе арестованы, а в январе 1940 г. расстреляны сотрудники полпредства СССР в КР Н. А. Тарабарин и М. И. Ганин.

С началом Второй мировой войны в Европе отношения между СССР и КР оказались еще более противоречивыми. Исследователь С. Г. Лузянин пишет: «В 1940–1941 гг. в советско-китайских отношениях на первые позиции вышли две темы: 1) укрепление единого фронта и 2) советско-японские переговоры». В 1939–1944 гг. Советский Союз в Китайской Республике представлял в качестве чрезвычайного и полномочного посла кадровый сотрудник НКВД А. С. Панюшкин. После его отъезда Советский Союз в Китае представлял поверенный в делах в Китае Т. Ф. Скворцов-Токаринин. Военным атташе посольства до 1941 г. был генерал В. И. Чуйков, затем — полковник (генерал-майор) Н. В. Рощин (Рузанков). Советником по вопросам культуры был Л. М. Миклашевский, который владел китайским разговорным языком. Первым секретарем посольства в годы Великой Отечественной войны был Е. Ф. Ковалев. В гоминьдановском правительстве в годы войны работали высокопоставленные чиновники и военные, учившиеся в прошлом в СССР. В первую очередь следует назвать Цзян Цзинго, который хотя и стал после возвращения на родину антикоммунистом, но выступал в качестве посредника на переговорах с советскими дипломатами в Чунцине. Начальником Русского отдела Военного Совета был Пу Даомин, который учился в СССР и владел русским языком.

Китай болезненно воспринял урегулирование крупного советско-японского военного конфликта на Халхин-Голе. 15 сентября 1939 г. советские и японские войска прекратили военные действия и приступили к переговорам. Китайские представители неоднократно обращались к советским властям за разъяснением вопроса о характере переговоров с Японией. И. В. Сталин в 1939–1941 гг. продолжал придерживаться очень осторожной политики на Дальнем Востоке, советское правительство не опровергало слухи о возможности заключения договора о ненападении с Японией, не обещало Китаю союза против агрессора. Единственное, что гарантировала Москва, это помощь китайскому народу в борьбе с агрессором и абсолютное неприятие японского «нового порядка» в Восточной Азии. Когда в конце 1940 г., после подписания в Берлине Тройственного пакта, рассматривался вопрос о присоединении к нему СССР, в проекте соглашения Китай не упоминался, а территориальные интересы Японии ограничивались формулировкой «к югу от Японской империи». В воспоминаниях жены Ли Лисаня Е. П. Кишкиной приводится такой пример сотрудничества с китайскими коммунистами в антияпонской борьбе: «В Яньане Сянь Синхай написал свои лучшие произведения… В 1940 году композитора командировали в Советский Союз для лечения и работы над музыкой к документальному фильму об Антияпонской войне. Фильм был отснят в Яньани, но монтаж и окончательная доработка проходили в Москве». Правда, после начала Великой Отечественной войны работы были прекращены,

Сянь Синхай и другие создатели фильма поехали на родину. Победы Гитлера в Европе подтолкнули его к новому этапу подготовки к войне против СССР. Предварительно Германия попыталась заручиться поддержкой Японии. Встречи министров иностранных дел Мацуоки и Риббентропа в Берлине выявили разные позиции по поводу войны на Дальнем Востоке. Мацуока на берлинских переговорах заявил, что позиция Японии по направлению будущей войны зависит от китайского фронта. Риббентроп пообещал помочь Японии склонить Чан Кайши к мирным переговорам и вовлечению Китая в войну против СССР на стороне Японии. В Москве Мацуока пытался уговорить советское руководство выступить посредником в японо-китайских переговорах. По возвращении в Токио Мацуока придерживался той позиции, что Чан Кайши пойдет на союз с Японией, если ему будет оказана помощь в борьбе с коммунистами. В Китае же в качестве аргумента для Чан Кайши говорили, что пакт Молотова — Риббентропа означает, что союз Китая с СССР ведет к союзу его с Японией и Германией.

В 1940–1941 гг. в Китае все больше стали проявляться антисоветские настроения, полпред А. С. Панюшкин даже заявил протест по поводу критических высказываний в адрес И. В. Сталина в газете «Дагунбао». Однако китайские лидеры выражали поддержку Москве в войне с Финляндией и недоумение по поводу исключения СССР из Лиги Наций. Чан Кайши не изменил своей позиции по вопросу бескомпромиссной борьбы с Японией. Например, 26 августа 1940 г. он сделал заявление, что если французское правительство Виши пустит японские войска во Вьетнам, то он введет войска в Индокитай.

Новым испытанием на прочность советско-китайских отношений стал советско-японский пакт о нейтралитете. После подписания 13 апреля 1941 г. советско-японского договора в Китае усилилась внутриполитическая борьба. Глава прояпонского Нанкинского правительства Ван Цзинвэй заявил, что теперь СССР, Китай и Япония могут совместно защитить Азию от «империалистических происков» США и Великобритании. 14 июня 1941 г. после бомбежки над Чунцином были сброшены листовки, призывающие гоминдановцев к переговорам и заключению мира. Чан Кайши остался верен себе, в гоминьдановской прессе стали писать о неизбежности японской агрессии против СССР.

Важной составляющей советско-китайского сотрудничества в начале Второй мировой войны было торгово-экономическое взаимодействие. Советский Союз во время войны поставлял в Китай военную технику и покупал материалы, необходимые для оборонной промышленности. Например, в 1939 г. СССР приобрел за наличный расчет в Китае 5 тыс. т вольфрама, 5 тыс. т олова, 200–250 т ртути. Часть поставок осуществлялась в счет долгов Китая за советскую военную технику. Поставки из Китая редкоземельных металлов и некоторых других материалов, необходимых для военной промышленности, были крайне необходимы Советскому Союзу для модернизации вооружения.

Советское руководство относилось к китайским иммигрантам с недоверием, опасаясь, что среди них могут быть японские шпионы и диверсанты. По этой причине в 1940 г. было принято постановление, предписывавшее не направлять советских граждан китайской национальности в армию, а зачислять их в рабочие батальоны. До конца Второй мировой войны китайцы в СССР рассматривались как потенциальные шпионы и изменники. В этот период сохранялась практика выселения китайцев из районов, где находились воинские части, заключения в лагеря перебежчиков из Маньчжурии.

После начала Второй мировой войны Советский Союз стал оказывать большую поддержку антияпонскому сопротивлению в Маньчжурии. 15 апреля 1939 г. последовало указание народных комиссаров обороны и внутренних дел СССР «Об оказании помощи китайскому партизанскому движению в Маньчжурии». Согласно этому указанию, военным советам дальневосточных армий разрешалось оказывать китайским партизанам помощь. Интернированных китайских партизан после проверки советскими спецслужбами предписывалось перебрасывать обратно в Северо-Восточный Китай в разведывательных целях и в целях оказания помощи антияпонскому партизанскому движению. Тех китайских перебежчиков, в ком советские спецслужбы сомневались, отправляли на работы в дальневосточные леспромхозы или колхозы.

Началом нового этапа советско-китайского взаимодействия на Дальнем Востоке стала организация двух специальных лагерей для вышедших из Маньчжурии антияпонских партизан — в поселке Океанская недалеко от Владивостока и в районе Уссурийска. Цель создания этих лагерей заключалась в подготовке кадров для продолжения партизанской борьбы в Маньчжурии. В конце ноября 1940 г. через Амур на советскую территорию перешел понесший большие потери отряд Ван Мингуя, а в конце февраля 1941 г. этот отряд, заново вооруженный и обеспеченный всем необходимым, на боевых конях вернулся на родину.

Таким образом, советско-китайские отношения после начала Второй мировой войны на Дальнем Востоке де-факто стали союзническими. Советский Союз отправлял в Китай вооружение и технику, советские специалисты, советники, военные летчики помогали китайцам бороться с японской агрессией, в том числе и на поле боя. Из Китая СССР получал стратегическое сырье, необходимое для оборонной промышленности. При этом советское руководство действовало осторожно, не заключало с Китаем союзных договоров, а в советско-китайских отношениях в этот период сохранялись проблемы и противоречия.

Познакомиться с еще одной книгой Владимира Дацышена и китайского исследователя Ван Вэя «Енисейская Сибирь и Китай» можно на сайте издания «Евразия сегодня».