«Прошло, пронеслось перед нами что-то великое»

«Прошло, пронеслось перед нами что-то великое»
Свежий выпуск нового «Театрального журнала», подготовленного студентами и выпускниками ГИТИСа, презентуют публике уже 7 марта. В подборке статей - материалы о съемках новых российских сериалов «Актрисы» и «Балет» и свежие рецензии на спектакли российских театров. А также удивительная история о трехлетних скитаниях качаловской труппы МХТ - «За рубежом» публикует фрагмент из произведения Ольги Абрамовой «Прошло, пронеслось перед нами что-то великое».


Переменить небо


История поездки качаловцев начинается летом 1919 года. Позади был 1917-й со стрельбой на улицах, летящими в окна шрапнелями, осколками битого стекла под ногами. Следующий, 1918-й был, казалось, ещё тяжелее. В квартирах из-за нехватки дров было холодно. Артисты часто и сильно болели. Кругом разговоры о том, как бы раздобыть еду. 

О. Л. Книппер-Чехова: «По всей Москве интеллигенты возят в саночках и дрова, и провизию — сплошь. Самая примитивная жизнь».

От безысходности, чтобы заработать деньги, начинают «халтурить»: давать платные концертные спектакли. «Дядю Ваню» и «Вишнёвый сад» в специально созданных «мягких» декорациях и «Братьев Карамазовых» в концертном варианте начинают играть в Политехническом музее и в ряде народных районных театров. Именно эти «халтурные» спектакли и составят первоначальный репертуар гастролей в 1919 году. На «Творческих понедельниках», собраниях, которые в театре начали проводить с декабря 1918 года в качестве своего рода психологической разгрузки, говорят о равнодушии, пассивности, насмешливости артистов, недоверии друг к другу. Мечтают «вслух» о театре будущего. Задаются вопросом, кто виноват в том, что дисциплина, которой всегда так гордился Художественный театр, сыпется? Ответа на этот вопрос нет. Виноваты все и никто. Жизнь развалилась. 

На этих же «понедельниках» возникает идея гастрольной поездки на юг России и Украину. Чтобы как-то переломить ситуацию и просто выжить, сохранить труппу, подкормиться и согреться.

Из протокола «Творческого понедельника»: «Наши художественные души не могут более творить в этой обстановке, нам нужно встряхнуться, нам нужна другая обстановка, нам нужно переменить небо».

Идея уехать была предложена артистами Н. А. Подгорным, Н. О. Массалитиновым и И. Н. Берсеневым. Вскоре стало понятно, что весь театр в такую поездку отправиться не может, но в труппе многие о ней мечтают, — и тогда решено было разделиться на две группы, одна из которых останется в Москве, а другая уедет на гастроли. К. С. Станиславский с М. П. Лилиной, Вл. И. Немирович-Данченко ехать наотрез отказались. И. М. Москвин сначала собирался ехать, но в последний момент передумал. В итоге ехать решились: В. И. Качалов с женой Н. Н. Литовцевой, О. Л. Книппер-Чехова, Н. А. Подгорный, Н. О. Массалитинов, И. Н. Берсенев, Н. Г. Александров, П. А. Бакшеев, М. А. Крыжановская, Е. Ф. Краснопольская, Н. Г. Александров, В. Г. Орлова, В. И. Васильев, С. М. Комиссаров, П. А. Павлов и В. Н. Павлова, П. Ф. Шаров, художник-технолог сцены И. Я. Гремиславский, осветитель И. М. Орлов и др. Бертенсон, можно сказать, взял на себя обязанности специалиста по связям с общественностью (он заведовал репертуаром, прессой, рекламой и внешними связями группы). 

Началась подготовка к отъезду. Предполагалось поехать в Харьков, а затем на летний отдых в Крым, чтобы к началу нового сезона уже вернуться в Москву

В. В. Шверубович: «На Украину стремились потому, что про неё в Москве ходили легенды: белый хлеб, сало, яйца, молоко там в изобилии — всё, по чему в Москве истосковались».

На Украину стремились еще и потому, что считалось, что там прочно установилась советская власть и ехать было вполне безопасно. Репертуар, который повезла на гастроли группа, состоял из «Вишнёвого сада», «Дяди Вани» и двух концертов. В первом концерте предполагалось играть сцены «Кошмар» и «Мокрое» с «Допросом» из «Братьев Карамазовых» Достоевского, во втором — монологи Брута и Антония из «Юлия Цезаря» Шекспира. Заработок от продаж билетов решено было делить между собой по заранее оговоренным ставкам. 

С самых первых дней путешествия душой «качаловской группы» стала Ольга Леонардовна Книппер-Чехова. Она умела не унывать в самых непростых ситуациях, несколькими штрихами создавала домашнюю атмосферу в производивших удручающее впечатление гостиницах, всегда была бодра и заражала своей бодростью и оптимизмом окружающих. 

В. В. Шверубович: «…она была больше чем добра, она была благожелательна, доброносна, и добрыми делались от неё другие. С ней было всегда легко, жизнь и люди казались лучше при ней, она была светла и несла, распространяла свет, при ней хотелось быть и жить лучше и лучшими видеть людей. <...> Группа наша была «качаловская», Качалов был её знаменем, но нашим радостным барабанщиком была она, наша дорогая Книпперуша».

На 1 июня 1919 года назначен отъезд (состоялся он 2-го). Чемоданы с ярлыками, на которых были написаны фамилии владельцев, велено было доставить в театр накануне с тем, чтобы их отправили на Курский вокзал. Декораций никаких не везли, и потому раньше всех в Харьков поехал Гремиславский: он должен был сориентироваться на месте и подобрать необходимое для оформления спектаклей. 
Романтику отъезда замечательно описывает в своей книге сын Качалова и Литовцевой В. В. Шверубович. Ему тогда было всего 17 лет, и вся поездка видится ему как большое чудо. 

В. В. Шверубович: «…добравшись на другой день — кто на трамвае, кто на извозчике, кто и пешком — до запасных путей Курского вокзала, где за какими-то пакгаузами притаился наш вагон, мы были поражены — вагон был «микст» (половина первого, половина второго класса), относительно чистый, только что дезинфицированный, о чём он сообщал острым запахом. Один вход был наглухо забит изнутри досками, у другого стояли два бойца железнодорожной милиции с винтовками и с гранатами у пояса. На дверях каждого купе была записка с фамилиями тех, кто должен ехать. Это было чудо номер один».

Когда вечером вагон тронулся, Шверубович жалел, что все так благополучно. Ему захотелось приключений, опасностей…

В. В. Шверубович: «И мне не приходило в голову, что начались полные опасностей, риска, катастроф и спасений, падений и взлетов долгие трёхлетние скитания… Что три года у нас не будет ни дома, ни адреса — будем жить в вагонах, на пароходах, в номерах гостиниц. Что три года не будем спать в своих кроватях и будем держать всё своё имущество в чемоданах…»

Никто тогда и предположить не мог, что приключения начнутся очень скоро — и ещё какие!



Город взяли белые



Приехав в Харьков, качаловцы нашли то, за чем ехали: на рынке продавались сыр, масло, сметана… 

В. В. Шверубович: «За два дня, ко дню открытия «сезона», мы все потолстели, порозовели, у нас стали расти ногти и перестали выпадать волосы. Мы поняли, что в сущности всю зиму голодали».

Билеты на все представления москвичей были раскуплены еще до их приезда. Несмотря на неустроенность жизни, настрой у группы радостный. 4 июня сыгран «Вишневый сад».

О. Л. Книппер-Чехова: «…уже сыграли в Харькове, в каком-то необъятном цирке — тысяч десять сбору. Приходилось орать просто. В гостинице забастовка служащих, сами убираем комнаты».

Когда запланированные гастроли в Харькове подошли к концу, собирались ехать в Крым. Но он на тот момент находился под контролем белых, и чтобы попасть туда, надо было очень постараться. 

Н. А. Подгорный: «По наивности нам казалось, что когда мы приедем на фронт, т. е. на передовые линии, то красные нас выпустят, а белые впустят, т. к. мы аполитичны, артисты и занимаемся только святым искусством».

Пока мхатовцы так размышляли, фронт незаметно приблизился вплотную и произошло событие, кардинально изменившее планы группы: город взяли белые. 24 июня, когда играли всё тот же «Вишнёвый сад», уже после первого акта стали доходить слухи, что бои идут на окраине города. Когда стрельба стала слышна за кулисами, пришлось распорядиться закрыть входную дверь в театр, чтобы никто из сидящих в зале не вышел на улицу и не попал под обстрел. Во время второго акта вдруг кто-то из зрителей закричал, что город взят. В зале началось волнение, и с перепугу решено было дать занавес. Когда стало ясно, что в город действительно вошла армия генерала А. И. Деникина (главнокомандующего Вооруженными силами Юга России), спросили зрителей, продолжать ли спектакль. Публика ответила: продолжать. 

Н. А. Подгорный: «…спектакль мы доиграли, публику не выпустили из театра и, может быть, последним сохранили много жизней».

Подгорный, пообещавшей жене во что бы то ни стало вернуться в Москву, решился на крайние меры. Он стал просить офицеров помочь ему перебраться через линию фронта. Многие отказывались, но одного всё-таки удалось уговорить — и так, рискуя жизнью, буквально под пулями, артист пересёк линию фронта и добрался домой. 

Вл. И. Немирович-Данченко: «Самое сенсационное последних дней — приезд Подгорного. Он пробрался из Украины, сделав 60 вёрст пешком, пробирался что-то 9 или 10 дней».

Весть о том, что группа уехавших на гастроли артистов оказалась внезапно отрезанной от Москвы линией фронта, взволновала Немировича-Данченко, но не застала врасплох. Умный руководитель, он уже просчитал такой вариант развития событий, и теперь приезд Подгорного всколыхнул его энергию: он начал перестраивать планы на будущий сезон. 

Тем временем мхатовцам пришлось возобновить спектакли в Харькове, теперь уже при белых. Одно из их представлений посетил сам Деникин. А юный Шверубович вступил в ряды Белой армии. Ясно, что кроме невозможности пересечь линию фронта теперь у качаловцев появились и более веские причины задуматься о том, чтобы не возвращаться в Москву. Позже, в 1921 году, оказавшийся в трудной ситуации и вынужденный просить у государства субсидию для МХАТа, Немирович-Данченко описывал пережитые театром трудности и о причинах невозвращения качаловцев написал так: 

Вл. И. Немирович-Данченко: «…так называемая «качаловская» группа артистов МХТ, уехавшая на лето в Харьков, даже не захватившая с собою осеннего и зимнего платья, была отрезана от Москвы, и затем эта же группа должна была бежать дальше, южнее, вместе с белыми, потому что до неё начали доходить слухи (и не без основания) о том, что её обвиняют в преданности Врангелю и что при возвращении в Москву им грозит какая-то расправа…»

Зато в Крым поехать теперь было можно. В июле и августе 1919 года группа даёт спектакли в Евпатории, Севастополе и Симферополе, а с сентября поселяется в Гурзуфе, где у Книппер-Чеховой дача, и оттуда ездит давать спектакли в Севастополь и Ялту. Программа всё та же, что уже была отыграна в Харькове: «Вишнёвый сад», «Дядя Ваня», два концерта. […]

Полную версию статьи вы можете прочитать  в «Театральном журнале», выпуск № 5-6

В иллюстрации использовано изображение автора Márcio Duarte (CCBY3.0) с сайта https://thenounproject.com/ и фото (общественное достояние) с сайта https://commons.wikimedia.org/
05.03.2024
Важное

К 2035 году по всем Соединенным Штатам построят модульные ядерные реакторы на 5 гигаватт.

12.02.2025 09:00:00

Центральноафриканская Республика выпустила мемкоин, чтобы привлечь внимание международного сообщества к своим внутренним проблемам.

11.02.2025 17:00:00

Ученые сумели расшифровать руническую надпись на одном из богато украшенных колец эпохи викингов.

11.02.2025 13:00:00
Другие Статьи

Сюрреалистический стиль и оригинальный подход к режиссуре Дэвида Линча повлияли на несколько поколений режиссеров, кинематографистов и клипмейкеров.  

Лидерство конгломерата Tencent в игровой индустрии сделало цифровые развлечения мощным инструментом распространения китайской культуры.

Будущее мировой торговли может развиваться по двум сценариям: разделение или расширение торговых связей.

Благодаря политике «френдшоринга», когда мировые цепочки поставок начинают ориентироваться на «дружественные» государства, Япония получила возможность привлекать инвестиции.