Поколение будущего
ОТКУДА БЕРУТСЯ НОВЫЕ ПОКОЛЕНИЯ?
Перед тем как начать разговор о поколении Beta, нужно определиться с терминологией. Что это вообще значит – «поколение»? Очевидно, речь идет об определенной социологической общности, но на чем эта общность основана? Скажем, с семьей все понятно: это группа людей, объединенная родственными связями. Так же как и с понятием класса: это люди со схожим происхождением, уровнем дохода и стилем жизни.
Современная теория поколений восходит к знаменитому эссе немецкого социолога Карла Мангейма, которое так и называлось – «Проблема поколений» (1928). Он оспаривал две основных точки зрения на вопрос о поколениях, распространенных в XIX веке: позитивистскую и романтическую.
Французские философы, рассуждающие в позитивистском духе, утверждали: смена поколений определяется чисто биологическими факторами, то есть продолжительностью жизни людей. Романтическая традиция, представленная немецкими философами, наоборот, предполагала, что поколения объединяются культурными факторами – неким «духом времени», который можно только почувствовать, но нельзя измерить.
Поколение, утверждает Мангейм, – это не сообщество в привычном смысле слова. Его не связывают общие цели или личные связи. Скорее эта общность построена на одной и той же локализации в историческом процессе. Другими словами, это люди со схожей исторической точкой отсчета.
Как, например, знаменитое «потерянное поколение», к которому принадлежал Эрнест Хемингуэй (1899–1961) и которое он с оглушительным успехом описал в своем первом романе «И восходит солнце» (1926). «Потерянное» – из-за Первой мировой войны: это была мощная коллективная травма.
Окончательно отделить одно поколение от другого можно только задним числом, когда уже ясно, какие события носили по-настоящему исторический характер. Поэтому разговор о поколении Beta, которое появляется на наших глазах, неизбежно носит спекулятивный характер.
Скажем, спикер TedTalks Марк МакКриндл называет четкие хронологические границы для поколения Beta – с 2025 по 2039 год. Но нужно понимать, что эта хронология носит условный (или даже искусственный!) характер. Поколения не сменяются каждые 15 лет, как утверждает этот автор. Собственно, Карл Мангейм возразил бы на это: человеческая история никогда не движется в одинаковом темпе. Тем не менее прямо на наших глазах происходят события мирового масштаба, которые меняют нашу жизнь и которые станут новой нормой для людей, которые рождаются прямо сейчас.
Родиться в 2025-м – значит, во-первых, оказаться в постпандемийном мире. Как пишет философ Юк Хуэй, это эпоха, когда космополитические надежды из прошлого рухнули: государства становятся более закрытыми для чужих, а в мире происходит расцвет национализмов и других политик идентичности. Во-вторых, детям из 2025-го придется разбираться со всевозможными климатическими кризисами. В-третьих, эти люди родятся в эпоху ИИ и цифровых симуляций реальности, которые бесшовно вплетаются в повседневность.
ОТ ПОКОЛЕНИЯ ЭКРАНОВ К ПОКОЛЕНИЮ СИМУЛЯЦИЙ
В декабре 1964 года американская писательница Сьюзен Сонтаг записала в своем дневнике: «Наше поколение впервые в истории живет в окружении печатных артефактов (комиксы, рекламные щиты, газеты) – вторая природа». Она имела в виду, что органичная ей визуальная культура была прежде всего культурой печатной и фотографической, и это определяло облик современного ей искусства. А еще что образы реальности, создаваемые медиа, заслонили саму реальность. Эту тему она разовьет в своих знаменитых эссе о фотографии.
Про зумеров пишут, что они первое поколение цифровых аборигенов. Этот термин придумал писатель Марк Пренски в 2001 году: для детей, родившихся в это время, цифровые технологии были не чем-то новым, а органичной частью жизни.
Бразильско-чешский философ Вилем Флюссер еще в середине 1980-х предсказывал: текст, изображение и звук вот-вот синтезируют в себе технические изображения. Так он называл образы, не полученные в результате фиксации реальности (как фото), а созданные с помощью цифровых вычислений. Флюссер был уверен: технические изображения скоро станут основным медиумом и будут задавать модальность человеческого общения.
Так и произошло. Каждый день мы проводим часы, взаимодействуя с визуальными интерфейсами всевозможных гаджетов. А цифровые аборигены – это первое поколение, для которого технические изображения стали неотъемлемой частью реальности с самого рождения.
Но вселенная поколения Beta – это уже не просто мир, где цифровые образы заслонили реальность. Скорее это место, где технические изображения используются для симуляции реальности и смешиваются с ней настолько бесшовно, что сложно отделить одно от другого. Уже сейчас мы ежедневно используем сервисы, которые анализируют реальность и пытаются предсказать ее – от погоды на завтра до пробок на дороге и времени прибытия курьера.
Поэтому поколение Beta – это, вероятно, поколение симуляций. А также новых цифровых интерфейсов, которые неотделимы от физического пространства – как в дополненной реальности Apple Vision Pro.
МЕЖДУ БОЛЬШИМИ ДАННЫМИ И ЛОВУШКОЙ ИНТЕРФЕЙСА
Альтернативная валюта современного мира – данные. Ведь на их основе ИИ предсказывает будущие тренды. Другими словами, умение ориентироваться в мире данных конвертируется в прибыль и власть.
Социолог алгоритмов Маттео Пасквинелли считает, что современный искусственный интеллект – это инструмент для навигации в мире знания. Так же как, скажем, телескоп – это инструмент для исследования небесных тел, а микроскоп, наоборот, помогает ориентироваться в сверхмалых масштабах. И для представителей поколения Beta ИИ, помогающий не потеряться в мире больших данных, будет естественным продолжением их нервной системы.
С другой стороны, злоупотребление цифровыми медиа приводит к своего рода дефициту внимания. Контента уже давно слишком много, и потому его создатели подают его небольшими порциями: 280 символов на пост в X и десятки секунд на Reels в Instagram*. В таком медиаклимате становится заметно сложнее смотреть кино и дочитывать книги до конца, как и учиться, не отвлекаясь.
ПОКОЛЕНИЕ ФЕЙКОВ
Еще одно следствие из бурного развития ИИ – распространение дипфейков. Уже сейчас нейросети создают фотографические изображения, которые непросто отличить от реальности, а также синтезируют реалистичный звук и видео.
Но на это можно посмотреть и иначе. Дипфейки перестраивают нашу визуальную культуру, и, так как это происходит на наших глазах, мы еще не научились ориентироваться в ней заново. Но люди, рожденные в эпоху дипфейка, могут развить совсем иную чувствительность к подделке и симуляции. Так же, например, как в европейском обществе середины XVII века возникло чувство художественного вкуса, позволяющее отличать «хорошее» искусство от «плохого».
Иван Неткачев, SETTERS MEDIA
* Принадлежит корпорации Meta, признанной экстремистской и запрещенной в России.
Иллюстрация: «За рубежом», Midjourney
Сегодня в Гатчине (РФ) открывается 31-й Международный кинофестиваль «Литература и кино».
Французские компании выбирают Парагвай для переноса производства из-за действующего в стране специального режима для иностранных фирм.
Как книжный магазин стал культурным центром Кейптауна (ЮАР).
Страны с мусульманским большинством становятся всё более заметными игроками в расширяющемся альянсе БРИКС+.
Китай успешно возвращает учёных из-за рубежа с помощью программы «Тысяча талантов», предлагая большие гранты и условия для исследований. Эта стратегия помогла резко сократить «утечку мозгов» и превратить КНР в глобальный научный центр.
Бахрейн, страна - гость ПМЭФ-2025 и пионер исламского банкинга, предлагает доступ к капиталу Ближнего Востока посредством механизма сукук – шариатских облигаций, где инвесторы получают не проценты, а долю в реальных активах.