Первый год Эфиопии в БРИКС

В январе 2024 г. новым членом БРИКС стала Эфиопия. Решение об этом было принято на XV саммите в Йоханнесбурге 22–24 августа 2023 г. Для многих наблюдателей данный выбор оказался неожиданным – тем важнее представляется тема настоящей статьи. Что касается самой Эфиопии, то для неё присоединение к БРИКС – это вовлечение в принципиально новый (клубный) формат глобального управления, ведь, в отличие от четырёх государств-создателей, а также ЮАР, страна не входит в «Группу двадцати».

В первом разделе исследуется потенциал Эфиопии как члена БРИКС, далее представлены нормативные основания внешней политики Аддис-Абебы, её актуальные особенности и практика, в том числе некоторые акценты при голосовании в Генеральной Ассамблее ООН. Проанализированы ожидания от вступления Эфиопии в БРИКС и показаны вероятные перспективы этого шага.

 

ЭФИОПИЯ – ПОТЕНЦИАЛ И ТЕКУЩИЕ ВОЗМОЖНОСТИ

Оценка нынешнего международного статуса Эфиопии приводит к двойственным выводам. С одной стороны, участие именно этой африканской страны в деятельности БРИКС глубоко символично. Это единственное государство на континенте, которое не было покорено европейскими колонизаторами, за исключением краткого периода итальянской оккупации в 1936–1941 гг. В Аддис-Абебе расположена штаб-квартира Африканского союза (ранее – Организации африканского единства), что не является случайностью.

Если первая Конференция независимых африканских государств прошла в Аккре (Гана) в апреле 1958 г. по предложению Кваме Нкрумы, то вторая по личной инициативе императора Хайле Селассие I состоялась с 14 по 24 июня 1960 г. в Аддис-Абебе. После этого в ходе активной работы эфиопской дипломатии удалось прийти к непростому консенсусу с представителями разных групп африканских стран (Браззавильской, Касабланкской и Монровийской). В результате 25 мая 1963 г. (эта дата положила начало празднованию Дня Африки) главы 32 государств континента поставили свои подписи под Уставом Организации африканского единства в Аддис-Абебе. В целом Хайле Селассие I сыграл важную роль в переводе панафриканизма как идеологического движения в практическую плоскость.

Говоря о новейшей истории, Эфиопия с 1923 г. входила в Лигу Наций и стала одним из 50 первоначальных членов ООН. Мало какая страна континента (за исключением Либерии и ЮАР) имеет столь продолжительный опыт участия в деятельности международных организаций. Кроме того, в 1958 г. в Аддис-Абебе была открыта штаб-квартира Экономической комиссии ООН для Африки, учреждённой Экономическим и социальным советом ООН. Там же расположена и Панафриканская торгово-промышленная палата (Pan African Chamber of Commerce and Industry).

При таком сосредоточении центральных органов международных институтов неудивительно, что Аддис-Абеба – крупнейший авиатранспортный хаб Африки, а Ethiopian Airlines – наиболее успешная авиакомпания континента с чистой прибылью около 1 млрд долл. Из стран Африки Эфиопия занимает второе место после Нигерии по численности населения (свыше 120 млн чел.), а по численности вооружённых сил и вовсе лидирует.

С другой стороны, если исходить из текущих экономических возможностей, складывается иная картина. По абсолютному размеру ВВП по паритету покупательной способности (ППС) (306 млрд долл. в 2021 г.) страна уступает Нигерии более чем в 3 раза (1154 млрд), а также Алжиру (536 млрд) и Марокко (333 млрд), лишь немного превосходя Кению (276 млрд) и Анголу (224 млрд долл.). А ведь ни одно из перечисленных государств не входит в БРИКС!

В 2022 г. ВВП Эфиопии по ППС составил 2,699 долл. При расчёте по официальному курсу методом Атласа по показателям подушевого дохода Эфиопия на 2024–2025 гг. по классификации Всемирного банка относится к странам с низким уровнем дохода, т. е. к предельной категории. По состоянию на 2023 г. доля сельского населения оценивается в 77 %, Эфиопия является преимущественно аграрным государством. По военному бюджету и развитию военной авиации она едва ли входит в первую десятку на континенте. Эфиопия пережила и переживает череду военных конфликтов, как внешних (с Эритреей в 1998–2000 гг.), так и внутренних (противостояние в штате Оромия до 2018 г., война в Тыграе 2020–2022 гг., кризис в штате Амхара с 2023 г.), находясь, как отмечает известный отечественный историк-африканист Р. Н. Исмагилова, на «трудном пути к миру». Непростыми остаются и её отношения с Египтом (также новый член БРИКС) из-за противоречий в вопросе строительства в верховьях Голубого Нила Плотины великого возрождения Эфиопии. В сентябре 2023 г. состоялось четвёртое заполнение водохранилища, уже в полном объёме. Расположенный ниже по течению реки Египет опасается, что ему будет доставаться на треть меньше водных ресурсов, а выработка электроэнергии Асуанской ГЭС упадёт на 40 %. Российский учёный-международник В. А. Никонов справедливо отмечает, что запуск крупнейшей АЭС «Эль-Дабаа» (проект «Росатома») позволит при участии России несколько сгладить остроту проблемы между двумя новыми членами БРИКС.

«Подводя итог, можно сказать, что, хотя Эфиопия является единственным африканским государством, успешно противостоявшим колониализму, и страна имеет древнюю и гордую цивилизацию, сейчас она значительно отстаёт в длинном списке государств по уровню развития… В той степени, в какой мы дорожим достижениями предыдущих поколений, мы с горьким сожалением наблюдаем за тем, в каком состоянии национального унижения находится нынешнее поколение». Это вовсе не критика со стороны радикальной оппозиции, а выдержки из официального документа – Политики и стратегии Федеративной Демократической Республики Эфиопия в области иностранных дел и национальной безопасности 2002 г.

НОРМАТИВНЫЕ ОСНОВАНИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ

Значительная часть государств Африки не имеет доктринальных документов, устанавливающих основы курса на международной арене, а ключевую роль во внешнеполитическом процессе играет преимущественно позиция президента. Эфиопия и в этом от них отличается: там дважды (в 1996 и 2002 г.) такие документы принимались. В Стратегии внешней политики и национальной безопасности 1996 г. впервые в истории Эфиопии были зафиксированы национальные интересы и основные угрозы безопасности. После завершения конфликта с Эритреей данный документ был обновлён и с тех пор уже не корректировался, хотя к его пересмотру уже напрямую призывают в экспертных публикациях, отмечая несоответствие текущим целям внешней политики государства. Это вызвано рядом изменений как внутренней (курс на либерализацию Абия Ахмеда и Партии процветания), так и внешней среды (нормализация отношений с Эритреей в 2018 г., за что Абий Ахмед в 2019 г. получил Нобелевскую премию мира). На момент утверждения стратегии (2002 г.) объединение БРИКС ещё не существовало.

Оценивая доктринальный документ 2002 г., важно представлять те исторические условия, в которых он был принят. После установления парламентской республики с 1995 по 2012 г. её премьер-министром был Мелес Зенауи, а у власти в 1991–2019 гг. находился Революционно-демократический фронт эфиопских народов (РДФЭН). После 1991 г. М. Зенауи перешёл от ходжаизма (албанская версия марксизма) на сторону «революционной демократии» (см. партийную программу РДФЭН 2006 г. «Развитие, демократия и революционная демократия»). О личных взглядах М. Зенауи (а именно они во многом задавали нормативные рамки в то время) можно получить представление по его неопубликованной магистерской диссертации в Университете им. Эразма Роттердамского (Нидерланды) на тему «Африканское развитие: тупики и новые начинания».

В рамках первого направления рассматривался опыт самых разных государств – от Великобритании и Германии до Восточной и Юго-Восточной Азии, в частности Японии, Республики Корея, Сингапура, но особенно КНР. По мнению ряда экспертов, М. Зенауи видел себя реформатором, своего рода эфиопским Дэн Сяопином.

«Восточноазиатское экономическое чудо», Пекинский консенсус импонировали эфиопским элитам, поскольку предполагали:

– более динамичное развитие (в первую очередь реального производства) с двузначными цифрами роста (в отличие от западного образца) и активную борьбу с бедностью;

– сильную роль государства (что исторически характерно для Эфиопской империи), переход к предпочтительной парадигме «государства развития» восточноазиатского типа (негодные альтернативы – «несостоявшиеся государства» Африки и западные неолиберальные «ценности»), предусматривающей масштабные государственные интервенции для развития экономики;

– особое внимание высокотоварному аграрному сектору («Индустриализация на основе развития сельского хозяйства» – Agricultural Development Led Industrialisation) и структурной трансформации экономики (в отличие от рецептов и секторов, продвигаемых институтами Бреттон-Вудской системы).

По всем трём вышеперечисленным пунктам модернизационная модель Эфиопии тяготела скорее к незападным образцам, в большей степени характерным для стран БРИКС. Это вызывало недовольство государств – членов Организации экономического сотрудничества и развития, в том числе Соединённых Штатов, которые реализовывали масштабные программы международной помощи и развивали сотрудничество в сфере безопасности.

Возвращаясь к «Политике и стратегии в Эфиопии в области иностранных дел и национальной безопасности» 2002 г., стоит отметить, что данный документ, хоть и выдержан в очень образной форме, представляет собой одновременно и доктринальную Белую книгу по внешней политике и безопасности, и краткий курс идеологии страны, рефлексию в вопросе поиска её места в мире. В нём устанавливается приоритет внутриэкономического развития: «…наша политика и стратегия в области внешних отношений и национальной безопасности будут актуальными, только если они способствуют борьбе с бедностью и содействуют скорейшему экономическому развитию, демократии и миру». Слово «бедность» в тексте упомянуто 21 раз, это явление обозначено авторами документа как «реальная причина национального унижения».

Первый круг образуют государства-соседи, второй – другие африканские страны, третий – Ближневосточный регион. И хотя в разделе о Ближнем Востоке говорится, что его влияние на Эфиопию более значительно, чем африканских государств (в том числе по цивилизационным аспектам), всё-таки указан он третьим. Статус Аддис-Абебы как штаб-квартиры Африканского союза обязывает. В разделе о Европе выделены только Россия и Европейский союз, имеются также отдельные главы о сотрудничестве с США и Азией (Японией, Китаем и Индией). В заключительной части оцениваются отношения Эфиопии с межгосударственными и международными неправительственными организациями.

В 2012–2018 гг. премьер-министром Эфиопии был Хайлемариам Дессалень – первый протестант во главе страны, прихожанин Апостольской церкви. В период его правления резких изменений в нормативных основаниях внешней политики не происходило. Начались они позднее, когда в 2018 г. к власти пришёл протестант-пятидесятник Абий Ахмед, а год спустя была сформирована правящая Партия процветания, предполагающая уход от этнического федерализма. Некоторые наблюдатели отмечают важную роль некритических заимствований протестантской «теологии процветания» («евангелие преуспевания») в качестве новых нормативных установок. Обсуждается влияние эфиопских евангелистов в политической элите, а сама Эфиопия аналитиками зачастую называется уже «постправославной». Новой политической философией Абия Ахмеда стала концепция «Медемер» (с амхарского – «сложение, объединение»), представленная им в монографии 2019 г. и затем в книге «Поколение медемер» 2023 г.

В ряду главных изменений внешней политики Эфиопии при Абии Ахмеде можно назвать её более персонализированный характер («ручное управление», личные контакты на высшем уроне), снижение роли институциональных форматов (в том числе Межправительственной организации по развитию), активизацию сотрудничества после подписания мирного договора с Эритреей в 2018 г. с арабскими государствами Персидского залива (ОАЭ и Саудовской Аравией). В экономической политике стали доступны для приватизации и иностранных инвестиций ранее закрытые отрасли. Ещё в 2021 г. Аддис-Абеба осторожно, с оговорками, но высказывалась в пользу многосторонности, отмечая при этом, что страна твёрдо поддерживает созданные международные институты и её «позиция исходит не из риторики, а из... трагических испытаний в те дни, когда основанный на правилах порядок разрушен».

Одновременно Эфиопия подчёркивала «очевидную необходимость подтвердить фундаментальные ценности суверенного равенства, невмешательства и сотрудничества, базирующегося на взаимной выгоде и уважении». Фактически она предлагала компромиссную формулу: «Многосторонность лежит на плечах стран, которые умело защищают свой суверенитет, территориальную целостность и политическую независимость. Многосторонность достигнет своих целей только в том случае, если государства смогут свободно управлять своими внутренними и внешними делами».

 

ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРАКТИКА

По мере того как эфиопский международный курс «деинституционализируется», всё сложнее становится его анализировать, основываясь на ранее доступных индикаторах (например, на доктринах и декларациях). В данном контексте большую актуальность приобретает изучение внешнеполитической практики, т. е. реальных шагов и инициатив Аддис-Абебы на международной арене. Особую роль при этом играют итоги голосования в Генеральной Ассамблее ООН, подробное исследование которых применительно к африканским странам в 2023 г. сделал Н. А. Панин. По его расчётам, в рамках 76-й сессии (14 сентября 2021 г. – 13 сентября 2022 г.) Эфиопия принадлежала к числу государств, активно участвовавших в этой работе (93,75 %) наравне с Намибией и Сенегалом.

В современном контексте наибольшую важность, как представляется автору данной статьи, имеет позиция Аддис-Абебы по вопросам, связанным с украинским кризисом. Так, с 2016 г. ежегодно в середине декабря проходит голосование по резолюции «Положение в области прав человека в Автономной Республике Крым и городе Севастополь». Если анализировать его результаты за все годы по государствам – основателям БРИКС, ЮАР и Эфиопии, то естественным образом всегда высказывались против наша страна и КНР. Индия и ЮАР также не поддерживали эту резолюцию, однако с 2020 г. Претория, а с 2022 г. и Нью-Дели стали воздерживаться.

В 2021 г. Эфиопия проголосовала солидарно с Россией, что может быть связано не только с нарочито резким проектом резолюции, но и с позицией нашей страны относительно конфликта в Тыграе. Кроме того, Аддис-Абеба поддержала Москву и в 2022 г., выступив, как и Пекин, против резолюции.

С украинским кризисом связан ещё целый ряд документов Генеральной Ассамблеи ООН, включая шесть резолюций 11-й чрезвычайной специальной сессии ООН по Украине, которая проходила с 28 февраля по 12 октября 2022 г. и возобновила свою работу буквально на один день – 22 февраля 2023 г.

Ещё выше показатели были лишь у Эритреи (92,86 %), Зимбабве и Мали (по 78,57 %).

В целом позицию Эфиопии по украинскому кризису можно признать последовательной, так же как и по прочим актуальным политическим аспектам. Например, страна всегда воздерживалась при голосовании по резолюции о ситуации с правами человека в Иране (в 2000, 2004, 2008, 2012, 2016, 2020 и 2021 г.), равно как всегда (в 2014–2022 гг.) поддерживала проект резолюции о «Борьбе с героизацией нацизма, неонацизмом и другими видами практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости». Важным индикатором внешнеполитической практики, помимо голосования в Генассамблее ООН, является членство в тех или иных организациях. Примечательно, что Эфиопия (как и ещё один новый участник БРИКС – Иран) не входит в ВТО. Рабочая группа по присоединению государства к данной структуре была создана 10 февраля 2003 г., т. е. более 20 лет назад. Её четвёртая встреча состоялась в январе 2020 г., однако до завершения переговорного процесса ещё далеко. Участие в ВТО – значимый показатель готовности страны подключиться к существующему торговому порядку. Как видим, несмотря на активизировавшиеся в последние годы либеральные реформы, в том числе в части инвестиционного законодательства для иностранцев, на этот шаг Эфиопия пока не пошла. Её власти изначально весьма осторожно относились к вхождению в состав данной организации.

Эфиопия также не подписывала Римский статут и не является участником Международного уголовного суда (МУС, International Criminal Court). По мнению ряда зарубежных экспертов, несмотря на смену политического руководства страны, вероятность присоединения Эфиопии к МУС на нынешнем этапе невелика.

 

ОЖИДАНИЯ ОТ БРИКС

Как представляется, вступление Эфиопии в БРИКС пойдёт на благо её экономическому росту и поможет наладить прочное и долгосрочное политическое сотрудничество с другими государствами-членами. Будучи страной с быстрорастущей экономикой, Эфиопия способна внести свой вклад в коллективную силу объединения и дать его участникам свежий взгляд на Африканский континент. Включение в состав БРИКС посодействует экономическому развитию Эфиопии за счёт привлечения прямых иностранных инвестиций для проектов индустриализации и инфраструктуры, а также поможет улучшить связь внутри страны и с соседними государствами, облегчить торговлю, будет способствовать региональной интеграции и созданию новых экономических возможностей. В последние годы стабильно растёт доля Китая в импорте Эфиопии, к 2022 г. достигнув 27,1 %.

При этом доля КНР в эфиопском экспорте куда меньше (в 2022 г. она сократилась до 6,41 %), а доля других стран незначительна, за исключением ОАЭ (28,2 % в экспорте 2022 г. – преимущественно за счёт поставок золота; 5,65 % в импорте), а также Индии (6,7 % в импорте). Перспективы дальнейшего наращивания торговых потоков внутри БРИКС зависят в том числе от величины индекса взаимодополняемости торговли (Trade Complementarity Index), который у Эфиопии максимальный при импорте из Индии и Китая (56 и 52 соответственно). 

Основная часть из более чем 4 млрд долл. экспорта Эфиопии приходится на сельскохозяйственную продукцию: кофе (1,5 млрд долл.), цветы (0,26 млрд), сухие овощи (0,18 млрд) и др. Это итоги успешной модернизации аграрного сектора страны, запущенной ещё М. Зенауи. В данном контексте особое значение приобретают развитие сельскохозяйственной кооперации между партнёрами по БРИКС, увеличение их структурной власти на мировых продовольственных рынках (одновременно в роли и экспортёров, и импортёров), что очень актуально для Эфиопии. Большой потенциал для развития взаимной торговли имеют и совместные прикладные сельскохозяйственные исследования стран БРИКС, центральное место в которых сегодня занимают китайские эксперты.

Серьёзные ожидания возлагаются на активизацию российско-эфиопского сотрудничества, в том числе под эгидой БРИКС. Ещё во внешнеполитической доктрине Эфиопии 2002 г. было обозначено: «Россия остаётся великой страной и, скорее всего, продолжит играть значительную международную роль. Между народами России и Эфиопии существуют давние культурные связи, и россияне испытывают тёплое отношение к Эфиопии. Россия может внести вклад в наше экономическое развитие, предоставив рынок для нашего экспорта и источник инвестиций». Сегодня Аддис-Абеба отмечает высокий потенциал Москвы в разрешении конфликтов на Африканском континенте «справедливыми способами».

***

Эфиопия – страна с динамично растущим человеческим потенциалом, богатейшим культурным наследием, обширными природными ресурсами, участие которой в институтах глобального управления до вступления в БРИКС, по нашему мнению, было недостаточным. И хотя тяготение к восточноазиатской модели с приходом к власти Абия Ахмеда сменилось более либеральными подходами в экономике, во внешнеполитической практике государство в целом находится на позициях, которые разделяют и другие участники объединения БРИКС, – многосторонности и справедливого развития.

---

Денис Дегтерев, РИСИ

Иллюстрация: использованы изображения Berkah Icon, Hey Rabbit и Hawi Getachew