Память в камне

Восстановление означает приведение в прежнее состояние того, что было повреждено или разрушено. Однако этот термин не содержит информации о контексте, масштабах и причинах разрушения. И, самое главное, он ничего не говорит о том, что побуждает людей восстанавливать или заново возводить некоторые объекты их архитектурного наследия.

В дискуссиях о сохранении архитектурного наследия зачастую обходится стороной один важный вопрос: почему общества стремятся охранять определенные сооружения или архитектурные ансамбли? Между тем ответ на него должен интересовать нас каждый раз, когда объекту присваивается статус культурного наследия, подлежащего сохранению для будущих поколений.



Исторические периоды, в которые предпринимаются масштабные усилия по защите градостроительных объектов, становятся следствием осознания утраты элементов, считающихся неотъемлемой частью культуры, таких, например, как средневековые церкви или приусадебные участки на окраине мегаполисов. Присвоение охранного статуса — это реакция на стремительное ухудшение состояния или разрушение архитектурного наследия. Общества, которые раньше обустраивали окружающее пространство преимущественно путем наслоения, то есть добавления новых элементов к уже существующим, претерпели глубокие изменения.

Индустриализация, быстрая урбанизация и покидание прежних мест жизнедеятельности стали толчком к проведению целенаправленных мер по сохранению памятников прошлого. Главным образом объектами культурного наследия объявляются постройки, которым грозит уничтожение: так, в Европе понятие «индустриальное наследие» тесно связано с деиндустриализацией, когда старые заводы стали забрасываться и подвергаться сносу.


УВЕРЕННОСТЬ В БУДУЩЕМ

Аналогично большие волны восстановления памятников архитектуры следуют после войн и природных катастроф. Реконструкция, или воссоздание разрушенного сооружения, — процесс в корне положительный, поскольку он отражает уверенность в будущем и стремление компенсировать последствия травмирующего события. Но что именно имеют в виду, когда говорят о реконструкции? Под этим термином могут подразумеваться очень разные и трудно сопоставимые действия.

Нередко это широко употребляемое слово используется некорректно. Так, после пожара в соборе Парижской Богоматери в 2019 году журналисты, освещая масштабные реставрационные работы, иногда говорили о «реконструкции собора». К счастью для истории искусств и всех посетителей Нотр-Дама, реконструкция не требовалась. Основная часть здания, в частности его западный фасад, уцелела и продолжает свидетельствовать о таланте мастеров, оставивших на нем свой отпечаток за несколько веков его существования.

Итак, первый вопрос касается масштаба повреждений. Если разрушена большая часть здания, то восстановительные работы будут подобны возведению новой постройки, в которой по понятным причинам будут воссозданы лишь некоторые аспекты разрушенного памятника: общие формы, общее расположение проемов и декоративных элементов.


Сходство между новым и изначальным сооружением будет зависеть от количества использованных повторно материалов, оставшихся от разрушенного строения, а также от точности и тщательности воспроизведения отделки и декора. При этом результат реконструкции, хотя он и может наделяться важным культурным, социальным, символическим значением и играть большую роль в жизни города, всегда будет представлять собой новое сооружение со своей собственной жизнью, отличной от исчезнувшего памятника. С момента его возведения у него будет своя история адаптации и старения.


ВОПРОС ВРЕМЕНИ

Существенное значение имеет и вопрос времени. Можно ли сравнивать восстановление Старого моста в Мостаре (Босния и Герцеговина), уничтоженного в 1993 году в ходе конфликта в бывшей Югославии и вновь построенного уже через несколько лет после трагедии, с реконструкцией церкви Фрауэнкирхе в Дрездене (Германия), завершенной в 2005 году через 60 лет после разрушения ее предшественницы? Доля горожан, непосредственно переживших травматичные события, и требования о возмещении утраты в этих двух примерах просто несопоставимы.

Еще один немаловажный временной аспект касается срока службы, ожидаемого от каждого типа сооружения, с учетом его строительства, эксплуатации, строительных приемов и назначения. Можно ли сравнивать жизненный цикл каменной крепости, возведенной на века, с глинобитным домом, требующим регулярного обслуживания, или модульным зданием, рассчитанным на несколько десятков лет? Долговечность построек и их составляющих будет различаться в зависимости от периода возведения, методов строительства и от того, для каких целей они будут использоваться.

При восстановлении зданий, пострадавших в результате стихийного бедствия или другого разрушительного явления, может возникнуть потребность в устранении самых различных последствий износа и в замене тех или иных элементов сооружения. В этой связи важным фактором является наличие соответствующих специалистов. Если методы, при помощи которых был возведен памятник, по-прежнему активно применяются и аналогичные постройки продолжают строиться, восстановление будет сопоставимо с ремонтом. Совсем иначе будет обстоять дело, если для него потребуются материалы, декоративные элементы и структурные решения, переставшие использоваться уже несколько веков, как, например, в случае восстановления кровли, крытой аспидным сланцем, который в наши дни больше не добывается.


В этой ситуации мужчины и женщины, которые занимаются восстановлением, будут действовать, находясь в другой картине мира, другой эстетической и технологической плоскости. При этом очень часто прибегают к конструктивным решениям, отсутствовавшим в изначальной постройке. Так, при восстановлении ратуши в городе Аррас на севере Франции, разрушенной во время Первой мировой войны, была использована решетчатая конструкция из железобетона.


УЧЕТ СОВРЕМЕННЫХ РЕАЛИЙ

Важно помнить и о том, что восстановление осуществляется не изолированно от окружающего мира: памятник или архитектурный ансамбль является частью городского пейзажа и более широкого ландшафта. При реконструкции памятников необходимо принимать во внимание подчас противоречивые политические, стратегические, социальные и культурные процессы и реалии, такие, например, как редевелопмент устаревших городских объектов, развитие туризма, движения за возрождение идентичности различных самобытных групп населения или требования о возвращении исконных земель. Но даже с учетом всех этих порой сложнейших явлений мы не должны забывать, что восстановленный памятник будет неизбежно отличаться от изначального, даже тогда, когда было сделано все возможное для его максимально точного воссоздания.

Как следует относиться к реконструкциям, этим «двойникам», призванным помочь местным общинам пережить трагические события? Хорошей отправной точкой могло бы стать признание того, что восстановленный памятник представляет собой не замену утраченному, а компенсацию ущерба, нанесенного его утратой.

Катастрофическое влияние, которое экономика экстрактивизма и расточительство невозобновляемых ресурсов оказывают сегодня на климат, заставляют нас задуматься еще кое о чем. В хвалебных речах, рассказывающих о том, какое количество людских и материальных ресурсов было задействовано при восстановлении памятника, было бы крайне важно подчеркивать, что как минимум столько же усилий необходимо вкладывать в то, чтобы в восстановлении не было необходимости: в предотвращение войн, снижение риска бедствий и, например, сдерживание наводнений.

---

Журнал «Курьер ЮНЕСКО»
Иллюстрация: «За рубежом», Leonardo.ai