Madness из тех, кто с нуля и молниеносно создали не просто узнаваемую манеру, а свою мини-вселенную, целостность которой для исследователя важнее уровня отдельных композиций. Но эта же законченность запирает артистов в их собственных приколах, в блистательном артрите – так становятся памятниками самим себе, подчас в категории садовой скульптуры. По этой схеме Madness сколотили и спалили свой весёлый балаган, уложив активную фазу в 5 лет – но каких!
Положа руку на сердце, ска, тем более, «ривайвл» – стиль туповатый, чистая перистальтика, заикание заевшего позитива. Для английских панков кон. 1970-х это была одна из красок и антирасистская фига одновременно, и наши кокни встали под знамёна 2-tone движения по смутно-конъюнктурным соображениям – как выбирают кружки в Доме пионеров по степени перпендикулярности опостылевшей повестке. Их канонический для жанра дебют «One Step Beyond» (1979) был одновременно первой серьёзной работой Clive Langer и Alan Winstanley – корифеев оверпродюсинга и создателей единственного в своём роде саунда, к четвёртому альбому «Rise And Fall» (1983) сбросившего ска-маскировку и вставшего во весь раблезианский рост (так Stranglers отрыгнули панк-примитив).
Madness помахали Selecter и Specials золочёной (15 синглов в UK top-10) ручкой и, оставив отцов в их хардкор-гетто, двинулись в сторону большого стиля имени самих себя. Вместо «слабой доли» – галопирующие марши на разухабистых фанерных клавишах Майкла Барсона (скелет всей их музыки), нагловатые медные, массивные бэк-вокалы, суетливая взвинченность при неестественно заполированной вышеупомянутым дуэтом Langer/Winstanley фактуре. Сверкают подмётки и рвутся пятки, песни как налёты двоечников на «вишнёвый зад», британская эксцентрика из «Magical Mistery Tour» и «О, счастливчика», арт-рок от циркового оркестра, гиперактивные гайдаевские клипы… «House of Fun», «Baggy Trousers» – с такими номерами нетрудно было быть идолами младшего школьного возраста, они и были: квазимодо-певец Саггс, улыбчивый Беззер на басу... эдакий Slade развитого тетчеризма, башибузуки.
Но главной была бесконечная наивная доброта коллектива, что влюбляло в них и юных бунтарей, и их «предков» – настроение, будто наигрался/набегался (аллегория «протеста») и вдруг просыпаешься под стёганым одеялом, а бабушка несёт тебе какао. Только Madness давали по два концерта на дню – первый утром для самых юных слушателей! Но всему хорошему быстро приходит конец – взяв невероятную высоту с «Rise And Fall», кэмпденцы записывают свой самый элегантный диск «Keep Moving», а дальше демиург-Барсон эмигрирует в Амстердам, и ребята, порыпавшись, распадаются, чтобы потом многократно воссоздаваться в ностальгических реюнионах в формате субкультуры болельщиков – синица в руках, никто не осудит!Кирилл Экономов
Орфография и пунктуация автора сохранены