Кухня мировой торговли

За два десятилетия Китай смог перехватить у США статус главного торгового партнера для многих крупных экономик мира. Теперь Китай – главный мировой экспортер, и то, как будет меняться структура его экспорта, может повлиять на всю глобальную экономику.

Если в 2002 г. большинство крупных экономик больше торговали с США, чем с Китаем, то 20 лет спустя картина изменилась на противоположную, подсчитали экономисты Федерального резервного банка Сент-Луиса. Они сделали выборку из стран, наиболее интегрированных в мировую экономику, на которые в совокупности приходится 90 % глобального торгового оборота. В 2002 г. таких стран было 33, а к 2022 г. стало 36. Исследователи рассчитали соотношение двусторонней торговли этих стран с США и с Китаем, чтобы определить, кто из «гегемонов» – США или Китай – оказывается для той или иной страны более крупным торговым партнером.

Получилось три группы стран: для которых Соединенные Штаты в качестве торгового партнера превосходят Китай; для которых, наоборот, Китай превосходит США; для которых объемы торговли с США и Китаем равнозначны.

В 2002 г. США еще более чем вдвое опережали Китай по доле глобального экспорта товаров и были главным мировым экспортером. На США приходилось 10,7 % экспорта, на Китай – 5 %, что ставило Китай на пятую строчку этого рейтинга после Германии, Японии и Франции. Но уже в 2007 г. Китай обошел США по этому показателю, а затем и лидировавшую в 2003–2008 гг. Германию и в 2009 г. стал крупнейшим мировым экспортером. США в 2010 г. обошли в этом ренкинге Германию, но с тех пор ни разу не смогли обогнать Китай, стабильно занимая второе место среди мировых экспортеров. В 2024 г., по оценке ВТО, на Китай пришлось почти 15 % мирового экспорта, на США – 8,5 %. США остаются главным мировым импортером – на них, по данным ВТО за 2024 г., приходится 13,6 % глобального импорта. Китай занимает вторую строчку с долей, почти на треть меньшей, – 10,5 %.

Китай стал доминирующим торговым партнером даже для некоторых крупнейших экономик мира, отмечают экономисты ФРБ Сент-Луиса. Рост числа стран, отдающих приоритет Китаю, а не США, может иметь широкие последствия для дипломатических отношений, инвестиций в инфраструктуру и региональных торговых соглашений.

КИТАЙ НА РАЗВИЛКЕ

Одним из важных драйверов расширения китайского экспорта в 2000-е гг. стало вступление страны в ВТО в 2001 г., объясняют аналитики UNCTAD: членство в организации позволило Китаю превратиться в промышленный локомотив мировой экономики за счет встраивания в глобальные цепочки поставок. Важность Китая для глобального производства стабильно росла в большинстве секторов. Например, в секторе коммуникационного оборудования в 2002 г. на Китай приходилось 5 % экспорта деталей и компонентов, а в 2019 г. – уже 19 %, в электрооборудовании эта доля увеличилась с 6 % до 21 %, в производстве текстиля и одежды – с 12 % до 36 %.

Если раньше западные страны выигрывали от дешевых потребительских товаров из Китая, то по мере его продвижения вверх по цепочке создания стоимости – в сектора более высокотехнологичных товаров – многие развитые страны, в особенности США, увидели в этом проблемы для национальной экономики. Эти проблемы исходят из зависимости от китайских критически важных минералов и необходимости защиты национальных производителей на их собственных внутренних рынках от конкуренции с Китаем в сфере высокотехнологичных товаров (таких как электромобили). Осознание этих проблем стало поводом для усиления протекционизма и торговых барьеров.

«Где именно окажутся китайские товары, может иметь огромное влияние на мир: от инфляции до занятости, долгосрочного развития и глобальных рынков валют и ставок», – пишут авторы отчета. Особенно это касается стран Глобального Юга, многие из которых стали «проводниками» для торговых потоков между Китаем и западными странами.

Экономисты Deutsche Bank видят три варианта развития событий.

1) Рост потребления на внутреннем рынке Китая.

Китайские власти фокусировались на этом варианте до пандемии. Однако существует несколько препятствий для реализации этого сценария, в том числе высокая доля сбережений, перекос в сторону услуг в потреблении, а также обменный курс юаня, который создает весьма ограниченные стимулы для производителей отказываться от экспорта в пользу локальных продаж (за два последних года реальный эффективный курс юаня обесценился на 13 %, что делает экспорт значительно более выгодным, чем продажи на внутреннем рынке).

2) Рост экспорта Китая в страны Глобального Юга.

Сейчас на них приходится более половины китайского торгового профицита. Торговля Китая с Глобальным Югом возросла из-за торговой войны с США – потоки товаров из Китая перенаправляются в США через страны-проводники. Но по мере ужесточения политики развитых стран в отношении Китая рынки стран-проводников могут оказаться не промежуточной, а конечной точкой назначения для китайских товаров. Тем более что к 2050 г. на страны Глобального Юга будет приходиться 75 % населения Земли, и их спрос, в том числе на импорт из Китая, будет расти. Однако существует риск того, что более активный импорт китайских товаров может подорвать возможности национальных производителей этих стран – что поставит их в такую же ситуацию, в которой сейчас обнаружили себя западные страны.

3) Перенос Китаем производства в третьи страны.

В 1980-е гг. именно этим путем пошла Япония. Столкнувшись с давлением со стороны США в отношении своего экспорта, она начала создавать производства в США и других странах. «Переезд» китайских производств в развивающиеся страны мог бы увеличить в них занятость и экономический рост, тем самым создавая и потребительский рынок для китайских товаров. Для Китая такой «переезд за рубеж», возможно, мог бы стать наиболее устойчивым способом развития, рассуждают аналитики Deutsche Bank, тем более что некоторые развивающиеся рынки уже постепенно «отбирают» у Китая долю экспорта в развитые страны.