James «Laid» (1993)

Покоряя «миры плитки» и бороздя «галактики крепежа», вы точно встречали «аэромэнов» – надувные фигуры, которые, извиваясь, зазывают в эти придорожные ангары, заповедники дикого опта. Так двигался молодой повеса Тим Бус (Booth) на одной пьянке в Манчестере нач. 1980-х – и присутствовавших своей пластикой заворожил. Схожие конвульсии – не пляску св. Витта, а неотвратимое зацикленное перетаптывание – практиковали его великие земляки Иэн Браун из The Stone Roses и Бэз из Happy Mondays; таких химических дервишей у нас называют «гаркушами».

Вот только Бус этот был не про наркологию: с юных лет страдал наследственным недугом печени, болезнью Коновалова-Вильсона. Его организм отравлял себя перепроизводством меди, доктора разводили руками, и путь был один – переплавлять коварный металл в медные трубы, такой вот выводимый из диагноза «kunstvollen», инстинктивная, отвязанная от таланта «воля к творчеству». Аутоимунное «великое делание», к которому он был пожизненно приговорён.



Отсюда настырные нравоучения, гипертонус галопирующих ритмов, пафос скородума-трезвенника, блажной ор недоношенного, прославлявшего вечную молодость. Очень музыкальный, не очень гениальный и очень-очень кинетичный артист – как Корнелюк. Предательство доказательной медицины толкнуло Буса в объятья нью-эйджа: веганство, йога и С. Гроф в придачу – артист тянет эту лямку до сих пор, сидючи в своём ретрите в джунглях Коста-Рики. Каким при таких вводных может быть творчество? Очень даже интересным - вернёмся в ту манчестерскую блат-хату времён позднего Брежнева.

Наплясавшись, наш герой отрубился (от чувств), а поутру увидал, что на руке вместо гипса «мене, текел, фарес» в гематрическом исчислении, оказавшиеся номером телефона басиста-любителя Джима Гленни. Тот собирал группу, которую решил назвать в честь самого себя - James (полная версия имени Jim), и искал шоумена-вокалиста – Буса послало ему небо. Все первые шаги коллектива как по учебнику: премьера в клубе Haçienda, синглы на Factory Records – непонятно было только, что играть, получалась крикливая эклектика, очередное английское горе от ума.



Линдер делала украшения из сгустков менструальной крови, выступала в платьях из сырой говядины – немудрено, что за ней волочились два самых многообещающих рокера города. Возможно, тогда же наметилась и романтическая линия Бус-Моррисси: на совместных игривых фото вокалист The Smiths смотрит на кореша, как удав на кролика. Так или иначе они гуляли по кладбищам ночи напролёт (из этого увлечения родилась песня «Смитс» Cemetry Gates), взаимообогащались и культивировали характерную фолковую «волну» – перенятый из Штатов стиль jangle (R.E.M. etc), когда на чёткий пост-панк-ритм намазывают не синтезаторы, а дребезжащие в балалаечном бряцании 12-струнные Rickenbacker 360. И если группа Моррисси, The Smiths, при всей заносчивости, была поглубже и потоньше, то их визави - James – цепче и мастеровитее. Певцы хладнокровной неуверенности и наивной самоуверенности, Онегин и Ленский, дьявол, сделавший «лучшим другом» простеца.

Бус и Моз, как забившие на Гвиневру Ланселот с Артуром, выходили на сцену, держась за руки, под «Танец рыцарей» из балета Прокофьева «Ромео и Джульетта», носили футболки с портретами друг друга, не ели мяса и отрицали саморазрушение рок-н-ролла. Протест через woke, а не через дурь – вплоть до слухов о целибате. Но в итоге – как всегда бывает у спорщиков на жизнь – один оказался подлец, а другой дурак… Имела место и профессиональная ревность: пока James дозрели до первого – отличного! – альбома Stutter («Заикание»), Моррисси c Марром уже выпускали программную The Queen Is Dead (1986) и были обожествлены.

У старшего (на целый год!) товарища появились снисходительные интонации – они, видимо, Буса и задели. Приглашение в совместный - прорывной для карьеры – американский тур тот воспринял как милостыню и гордо отказался; пробежавшая трещина расползлась безвозвратно. Успех не приходил к James вплоть до конца 90-х: виной антирокерский модус вивенди Буса (не тусовался, а морил себя диетами в очередной секте) и проистекавшая от этого нехватка стиля. Музыку они делали отличную, но во время не всегда попадавшую, после folk-wave заигрывали с размашистым сальным музповетрием с названием-каламбуром Madchester – полухаусом, полу-чёрт-те чем (альбомы Gold Mother, одноимённый James). Но для «Мэдчестера» им не хватало мертвецкой витальности, блаженного невежества породистых питекантропов, таких как Шон Райдер из тех же Happy Mondays или вышеупомянутый Иэн Браун.

Обманчивой легковесностью James рисковали застрять в болоте сероватого ВИА-оптимизма, образовавшегося в британской музыке на рубеже 80-90-х (Prefab Sprout, Lightning Seeds, Shack, The Beautiful South – несть им числа), но спас хит – дважды записанный Sit Down, беспохмельное лето бунтаря, старавшегося, но так и не ставшего плохишом. Американцы тут же предложили выкупить песню для рекламы, и Бус, так же спесиво, как когда-то Моррисси, отказал, навсегда застряв в среднем классе. Блиц-слава и кратно возросшая аудитория живых выступлений мобилизовали группу на пластинку Seven (1992), в новом, напитавшем брит-поп стиле – назовём его «героический рок».



Фишка James – в энергии поиска, превосходившей их собственные дарования, в желании зайти во все двери сразу. Отсюда СДВГ-альбомы, вехами не становившиеся: потребен был продюсер-полароид - тот, кто поймал бы их в моменте и зафиксировал для вечности. В итоге диковатый росток срезал в свой гербарий Брайн Ино – третье важнейшее знакомство в жизни Буса, как третья печать Апокалипсиса. Всадник на чёрном коне, прокативший их в стратосферу, а потом, как Пегас Беллерофонта, сбросивший вниз – в «мир разврата и лабазов». И эти отеческие лобзания стали для James поцелуем вампира, группа сгорела в пламени мимолётного величия – добротно, впрочем, тлея до сих пор (выпускают новые работы в 2024 г.). Изготовленный Ино Laid («Прилёг») это и Fleetwood Mac, и «Битлз», и U2 – а не очередной, как врут в «Лирической рок-энциклопедии», «заградотряд народников». Это прежде всего сами James – прояснённые, рассмотренные всеобъемлюще, со всепрощающей придирчивостью и в рифму с другими творениями Ино тех дней (1993): «Zooropa» U2, «Souvlaki» Slowdive (положа руку на сердце, Laid выше обоих на голову).

Ино разлепил их задиристо-плоскую wall of sound, подвесил ноты в деятельной – «наполовину терпкой» – пустоте, налил облегчённым свинцом. Стреножил карьер торжествующей благоглупости, вернул увесистость акустики, которую группа в момент записи Laid черпала у Нила Янга (в 1992 году они разогревали маэстро в его туре Harvest Moon – тот требовал неведомый им unplugged, и, выкручиваясь, они учились ходить заново). Бус у Ино уже не орёт, а рефлексирует, а jangle-гитарка из разболтанной стала метрономной. Главная композиция, Sometimes, – психическая атака эльфийских морпехов, алмазный монолит гитарных штрихов. Трепетание стяга, топот долгожданной подмоги. Ненаглая голосистость, драйв из-под палки эбенового дерева. А какой клип, где группа оргазмирует в открытом море, – это и «Плот Медузы» Жерико, и «Девятый вал» Айвазовского. Впрочем, песни с Laid на любой вкус.

И взрослая драма а ля «Флитвуд Мэк» (Dream Thrum), и растягивание золотой тетивы виолончельного тремоло (Out to Get You), и тревожные эпизоды под ретрогитару в стиле Ventures (Five-O), и сумбурное варево на Skindiving, и весёлая кричалка (Laid). Мой теневой фаворит это Knuckle Too Far: пританцовывающие на цыпочках гномы с гробом Белоснежки на плечах под болеро от перкуссиониста Durutti Column – самой таинственной группы Манчестера. От Laid, как от фундаментального творения, остался большой хронометраж ауттейков – набросков, брошенных на полпути идей.



В новой декаде James ненадолго разбогатели, о чём ещё в 1992 г., на волне успеха Seven, не преминул съязвить внимательно следивший за заклятым другом Моррисси в своей песне We Hate It When Our Friends Become Successful. Эта заочная перепалка прошла сквозь годы (упомянутая песня Lost a Friend - ответка), а после поддержки Мозом английских ультраправых антиисламистов тот так и вовсе стал для Буса dickhead – зависть иссушает (больше Буса Моррисси ненавидел только Роберт Смит из The Cure - они даже дрались в телеэфире). После Laid наступило ровное плато из двух спродюсированных Ино отличных альбомов Whiplash 1997 г. и «Миллионеры» 1999 г. Этой инерции хватило даже на оплодотворение московской брит-поп-сцены 90-х: такие жемчужины, как Out To Get You или Lost A Friend импортозамещались нашими лучшими клубными командами под другими названиями и с другими текстами – и дай-то бог! В ту же прекрасную эпоху затесался совместный проект Буса с – ни много, ни мало – Анджело Бадаламенти (1996), записным кинокомпозитором Дэвида Линча и Фёдора Бондарчука (и Бадаламенти там совсем немного).

С началом нулевых веселящий газ из шарика-Буса – вместе с кудрявой шевелюрой – стал потихоньку выходить, и James спланировали в пустоватый, надёжно приземлённый но фирменно-эрегированный «рок для взрослых» на разогреве у Coldplay (этих в виду полной беспонтовости продюсеру-Ино спасти не удалось). Такой экстатический – «гейткиперский» – ровняк. Став лысиной похожим на основателя американской церкви Сатаны А. Лавэя, Бус подвизается на ниве «совести» априори бессовестного Манчестера: спорит на ТВ со священниками о «правах женщин», проедает коллективную плешь ЗОЖ-агитацией, разоблачает заговор мирового капитала. Из «старшего брата», доверительного мостика от молодых фанатов к их родителям, превращается в брюзгу-подшитка. Эта же лысина, такая же фирменная, как шляпа Боярского, привела его в нолановский «Бэтмен: Начало» (2005) на роль cуперзлодея Виктора Заса – по ней его преимущественно и знают.

Сейчас вместо «воли к творчеству» одна лишь воля к бесцельному движению, знаменитый манчестерский «вечный двигатель» – хотя музыканты нет-нет да и выйдут на сцену в женских платьях, как на обложке Laid. James сейчас – такой же уважаемый второстепенный коллектив родного города, как «Авиа» в Санкт-Петербурге или «Урфин Джус» в Свердловске. Их концерты стали ностальгическими танцевальными марафонами тысяч «аэромэнов» под новые, давно необязательные песни с названиями типа Life Is Fucking Miracle (и, конечно, под прилипчивую Sit Down, сделавшую их небольшую кассу). Хотя пусть красиво состарившийся первым бросит в Буса камень – как любил говорить про себя в третьем лице Любавический Ребе, «он сделал всё, что мог».

---

Кирилл Экономов
Орфография и пунктуация автора сохранены
Иллюстрация: использованы изображения Drew de F Fawkes и Unsplash