Фантастические твари и где они обитают

Пиньяту сложно назвать произведением искусства: уж больно неблагородный материал для нее используется - тонкая и дешевая бумага. Но художник из Лос-Анджелеса Роберто Бенавидес сумел изменить это общепринятое представление.

«Для многих это просто игрушка для детских праздников, - говорит Бенавидес. - Но пиньяты — это нечто большее».

Бенавидес сумел превратить пиньяты в изысканное произведение искусства, создавая из бумаги птиц и мифических существ, словно сошедших со средневековых картин.

В его студии – целый зверинец: серебристый жираф наблюдает за полудюжиной ярких птиц, парящих под потолком. За своим столом Бенавидес работает над пополнением стаи — клеит из бумаги голубого зимородка.

Каждая пиньята начинается с того, что Бенавидес оборачивает полоски бумаги, пропитанные клеем, вокруг двух маленьких воздушных шариков, один - для туловища, другой - для головы. После этого будущей птице или животному нужно как следует просохнуть. Потом заготовки обрастают экзоскелетом из бристоль-картона — многослойной разновидности картона, которая выполняет функцию каркаса. На следующем этапе художник покрывает просохший картонный каркас «мясом» папье-маше, которое придает будущему произведению более гладкую и обтекаемую форму. После чего наступает время работы над деталями. Из остатков бристоль-картона Бенавидес вырезает крылья, клюв и хвост, который прикрепляет к телу скотчем. Для лучшей прочности для клюва он делает каркас из проволоки, а далее — накладывает еще один слой пропитанной клеем бумаги. Это очень кропотливая работа, отнимающая довольно много времени.

«Мне сказали назвать свою работу «Бумажная скульптура», - говорит художник. - Но я всегда называю это пиньятой, потому что мексиканское ремесло должно быть представлено именно так».

Бенавидес променял бронзу на бумагу около 15 лет назад: в 28 лет он переехал в Лос-Анджелес и устроился на корпоративную работу. Но душа требовала творчества, и Бенавидес записался на вечерние курсы скульптуры, где специализировался на литье бронзы.

Но это хобби выходило слишком дорого, в поисках альтернативы Бенавидес наткнулся на сайт «сделай пиньяту сам». Он понял, что по-прежнему может создавать скульптуры, но не из бронзы, а из бумаги. С тех пор он создал сотни пиньят, вдохновленных птицами и   фантастическими животными, которых он любил в детстве, когда рос в техасском Бивилле (США).

«Пиньята может быть такой скульптурной, какой вы захотите, - говорит он. - Это увлечение также дало мне полную свободу творчества, так как бумага стоила недорого и можно было сколь угодно экспериментировать. Раньше я говорил, что причина, по которой я начал делать птиц и животных из бумаги, — дешевизна материала. Но я продолжил заниматься пиньятами, потому что со временем я открыл для себя богатство их истории».

Прежде чем стать основным развлечением для вечеринок, пиньяты представляли собой глиняные горшки и существовали в той или иной форме в разных культурах на протяжении сотен лет. Причем история их происхождения до сих пор полна тайн и неясностей. Предположительно, пиньяты возникли в древнем Китае как новогодний атрибут, но они также использовались в честь Великого поста в Италии.

Использовали их и испанские миссионеры в Мексике, так как пиньяты перекликались с некоторыми мезоамериканскими традициями, и это оказалось весьма полезным при обращении местных народов в христианство.

Миссионеры использовали пиньяту в виде семиконечной звезды - так она символизировала 7 смертных грехов. Неофитам завязывали глаза специальной повязкой - символом веры. А угощения внутри пиньяты были наградой за веру. 

«Пиньяты сегодня - это своего рода смесь этих культур, - говорит Бенавидес. - Я чувствую эту связь, поскольку сам имею мексиканские и еврейские корни. Кроме того, я воспитывался в католической семье, и эта идея греха также привлекает меня».

Интересно, что в детстве Бенавидеса пиньяты были очень редким развлечением - его семья нечасто могла себе их позволить. А если они и появлялись на вечеринках, то всегда вызывали у мальчика беспокойство: «Я боялся, что меня ударят или что мне не достанется конфет, все время боялся, что в этой толкучке меня просто растопчут».

На многих его птичках есть зашифрованные послания. «Мне нравится прятать в них вещи, которые вы бы не заметили, если бы не были в курсе, - говорит он. – Иногда я говорю о них коллекционерам. Но не всегда», - с ухмылкой добавляет художник.  

Пиньяты Бенавидеса совсем не похожи на те простые бумажные поделки из его детства.

Они отличаются сложностью и текстурностью, которую создает бумажная бахрома. «Именно так происходит волшебство», - говорит художник.

Перья для попугая Песке Бенавидес делал из кусочков красной металлической и матовой гофрированной бумаги, которые он наложил друг на друга, рельефно обрезав края. А затем приклеил готовое оперение к корпусу из папье-маше.

Еще одно хвостатое существо, качающееся под потолком, — это ярчайшая демонстрация богатого воображения и бескрайнего терпения художника. Бахрома с синими и оранжевыми оттенками и серебристыми вкраплениями создает удивительную текстуру и глубину. Это творение является частью серии, вдохновленной «Псалтирью Латтрелла» — богато украшенной рукописью, изображающей сельскую жизнь Англии 14 века и фантастических животных на полях. 

В сентябре Бенавидес проводит свою первую международную выставку в Венеции. Эта экспозиция имеет особое значение для мира искусства, ведь он не спешит признавать художника и культурно-историческую ценность пиньяты.

«Мне кажется, в США есть предубеждение относительно этой части мексиканской культуры. Это же вроде просто бумага, дешевая, не искусство», - говорит он.

Но сдвиги постепенно происходят. Хотя большую часть своих работ он по-прежнему продает частным коллекционерам, не так давно некоторые экспонаты купили музеи в Колорадо и Нью-Мексико.

К бумажным произведениям искусства только один вопрос: есть ли что-то внутри пиньят, созданных Бенавидесом? «В каждой», - подтверждает художник. Но что именно — не говорит. И признается: он полюбил пиньяты в том числе и за это: «Какое еще произведение искусства заставляет вас задуматься о том, что у него внутри?»

Уилл Хиггинботам, The New York Times.

Иллюстрация: использованы изображения Monica Borquez и Fernando Andrade.