Дарья Сиротинская: "Перекрестки", Джонатан Франзен

Джонатан Франзен "Перекрестки"

Перевод с английского Юлии Полещук 
[М.: Corpus, 2022]


Франзен – довольно странный писатель. Его авторитетность может показаться непомерной, а прокатывающиеся по планете волны восторженных вздохов недолго засчитать как очередное свидетельство того, что человечество разучилось отличать литературу от всего остального.

Ну вот где тут, казалось бы, искусство слова, где читательская радость от сотканного из букв мира? Мир здесь нехитрый до неприличия: здесь есть церковь, пара домов и идет снег, ко всему этому еще подмешиваются отголоски промозглого апдайковского “Кентавра” (очень смутные: то ли дело в образе сына, стыдящегося и любящего отца одновременно, то ли все в том же снеге) – вот и все. Все слова означают ровно то, что означают, – никаких тебе игр и таинственностей. Немало способствует ощущению легкого словесного нищебродства переводчица, которая тратит очень много сил на то, чтобы выбраться из лыжни канцелярита, - на это уходит примерно треть книги, а диалоги так и остаются несколько механическими, как будто их взяли из какого-нибудь разговорника для туристов.

Дальше, содержание – тоже обыкновенное до предела. История семьи рассказывается с точки зрения пяти ее членов, на самых интересных местах нас между ними “переключают”, и мы видим одни и те же события совершенно по-разному. Безусловно, это неисчерпаемый прием, он никогда не приедается. Нам никогда не надоест читать про частную жизнь, и в будущем, как я уже тут однажды пророчествовала, вместо кладбищ у нас будут библиотеки, в которых каждая книга будет равняться чьей-то отдельно взятой записанной в ней судьбе. Нас засыпают подобными книгами круглый год, и в связи с этим я задаюсь вопросом: что же такого особенного в этом Франзене, что он подсовывает нам то одну семью, то другую (вспомним его последние романы), больше ничего, в общем-то не делает, и при этом считается одним из ведущих писателей Америки?

Я читаю дальше и понимаю, что отличие его в малом – в подлинности. Пускай тысячи писателей, отринув многообразие доступных в XXI веке жанров и стилей, пытаются поймать, запечатлеть, выразить повседневность и обычного человека в ней, – удается это единицам. Вот Франзену удается. Удается придумывать и без единой фальшивой ноты описывать совершенно живых людей – не функции, не типажи, не ходячие доказательства каких-нибудь идей. И не мешают это разглядеть ни мелкие неурядицы с переводом, ни многословие самого автора. Воспроизведение жизни - такое простое, “обыкновенное” литературное чудо, но одно из самых завораживающих.

Простота романа о запутавшемся в своих слабостях священнике и его родных – тоже мнимая. Казалось бы, второплановые темы – война во Вьетнаме, молодежная революция, хиппари, религия – вовсе не педалируются, но создают контекст, который очень существенно влияет на понимание персонажей.

Этот почти незаметный фоновый гул тоже сделан мастерски. Так и получается, как со всеми лучшими фокусами: руки фокусника все время на виду, но в шляпе тем не менее откуда-то берется кролик, в носу – монетка, а в сердце – детский восторг.

---

Журнал "Иностранная литература"