"Читать это невозможно. Надо все-таки попытаться разобраться"

Петер Хандке "Воровка фруктов"

Перевод с немецкого Марины Кореневой

[М.: Inspiria, 2022]

Как вы заметили, авторы у нас все сплошь именитые, вроде как надо сохранять почтительность. Поэтому про Хандке я скажу две вещи. Первое: по-моему, читать это невозможно. Второе: надо все-таки попытаться разобраться. 

Перед нами один из самых старых, но не теряющих своего обаяния сюжетов: путешествие в поисках непонятно чего, оно же путешествие в поисках какого-то образа, оно же – путешествие в самого себя. Моби Дик, Новалис, Синяя птица и все остальные. Рассказчик мотается по Франции в поисках воровки фруктов, воровка фруктов – существо полуреальное, во многом призванное показать, как строятся отношения писателя с его героем, – мотается по всему белу свету в поисках своего предназначения – и этих самых фруктов. Собственно, по большей части считается, что предназначение в том и состоит, чтобы тырить фрукты. Все это, разумеется, исполнено глубокого смысла, но щеголять своей проницательностью нам нынче недосуг. Можно понять, за что так ценят Хандке: это, конечно, настоящая проза, живая, своеобразная, здесь есть атмосфера летней полуденной полудремы, сладостного безвременья, многие фрагменты так просто очаровывают – и остаются в памяти. Но к ним надо пробиваться, и притом с боем. 

Когда читаешь Хандке, тебя то и дело охватывает паника: кажется, что на слова в его романе наложено заклятие умножения (помните ту жутковатую буффонадную сцену в «Гарри Поттере», когда вся комната до потолка забивается размножившейся золотой посудой?), и стоит им соприкоснуться друг с другом, как рядом тут же вырастают новые слова, обозначающие ровно то же самое, и они, в свою очередь, тоже делятся на несколько лишних, избыточных слов, и так до бесконечности, и абзац пухнет, пухнет, и ты в ужасе понимаешь, что уже никогда не дочитаешь его до конца… 

Ради бога, пусть будет сколько угодно многословно - мы-то, люди, до слов голодные, но зачем же такое количество откровенно лишнего, вот этих наставленных друг на друга тысяч крохотных зеркал – слов, которые, кажется, только для того и нужны, чтобы смотреться друг в друга и потому ничего не отражать? Не понимаю. Хотя нет, понимаю: это же старое доброе стремление «ввести читателя в транс», писатели же у нас разбойники, им обязательно надо подчинить нас себе, надо, чтобы у нас мозги отключились. Что ж, получается. Мозги отключаются, глаза закрываются, книжка падает на пол. Можно смело перелезать через забор и воровать фрукты.